Рыцарь короля
Шрифт:
Взяв у Дюпра тонкий ножичек, Луиза со сноровкой, указывающей на богатый опыт, осторожно отделила нижнюю сторону печати от бумаги. Потом, отойдя к окну, начала читать, а Дюпра напряженно следил за её лицом.
Де Лальер заметил, что сначала она принялась за отдельный листок, где речь шла об Анне Руссель. Дочитала - и, глазом не моргнув, сунула листок в бархатную сумочку у себя на поясе, а затем погрузилась в изучение основного письма.
Раз или два она оглянулась на Блеза с более теплым, чем прежде, выражением на лице; а один раз кивнула ему с улыбкой. Маркиз, сообразил он, как видно, не поскупился на похвалы, если уж на бесстрастном лице регентши отразилось такое одобрение.
Наконец она воскликнула:
– Великолепно!
Дюпра кашлянул:
– Могу ли я разделить удовольствие вашего высочества?..
– Да.
– Она постучала длинным пальцем по густо исписанному листу.
– У этого маркиза мозги варят так же, как у меня. Он настаивает на аресте герцога Бурбонского как единственно верном шаге. "По соображениям гуманности, - говорит он, - во избежание худших бед". Я с ним согласна. Почему король тянет? Теперь у нас достаточно доказательств, чтобы отправить этого негодяя на плаху. Нечего разводить всякие суды да парламенты, это же предатель, шлюхин сын! Как будто у нас не достанет сил с ним справиться! Нет, каков мошенник!
Канцлер снова кашлянул, показав взглядом на Блеза. Но прошла добрая минута, пока вспыхнувшее лицо женщины, обрамленное головным убором, похожим на монашеский, вновь обрело обычную бледность и спокойствие. Ее вид и тон речи даже сильнее, чем произнесенные слова, подтвердили сплетню, повторяемую всеми при дворе.
Земли Карла Бурбонского и её алчность были не единственными причинами, по которым Луиза преследовала его. Придворные шептались между собой, что сия стареющая сдержанная женщина однажды воспылала любовью к этому аристократу и что после смерти его жены, два года назад, он презрительно отверг предложение её руки, сделанное самим королем. "Пугало всемирное. Так, по слухам, он её назвал.
– За все богатства земные не соглашусь".
Часто бывает опасно услышать лишнее. Блез сосредоточенно возился с пряжкой на своей сумке.
Луиза покосилась на него и отдала письмо канцлеру:
– Нате, прочитайте сами. Заметьте, что де Воль называет только некоторых главных мятежников. А должен был бы перечислить всех.
Дюпра кивнул:
– Маркиз склоняется к мягкости. Стареет...
От Блеза не ускользнули скрытые оттенки, обертоны этой фразы. Крохотные семена, разбросанные там и сям, - покачивание головой, брошенный вскользь намек - способны дать урожай немилости, сулящий конец сопернику. Дюпра был опытнейшим мастером по этой части Честолюбивые устремления Антуана Дюпра были удовлетворены несколько по иной линии: в 1530 году он стал кардиналом и папским посланником (легатом).>.
Однако перечисляемые вполголоса имена, привлекшие теперь внимание канцлера, вдруг заинтересовали Блеза, и он напряг слух.
– Де Норвиль, - говорил Дюпра.
– Это савойский смутьян и интриган, чье ремесло - заговоры и женитьба на деньгах... Ага! Его собственность в Форе Шаван-ла-Тур - приносит пятнадцать тысяч ливров в год... Неплохой кусочек!
– Вот и прекрасно!
– улыбнулась герцогиня.
– Велите её конфисковать сейчас же. Нечего ждать.
– Я сделаю это, мадам.
– Дюпра вытащил дощечки для записи и сделал пометку.
Недавний гнев на лице Луизы уступил место нетерпению:
– Продолжайте. Это интересно...
Блез слышал ряд имен со случайными комментариями: дю Пелу, дю Пюи, Нагю, Гроссон, Брюзон... Некоторые были именами дворян, участвовавших во встрече в Лальере. Очевидно, регентше не терпелось прибрать к рукам богатства мятежников. Часть их попадет в её собственные сундуки, а не только в королевские, не говоря уж о Дюпра.
Страшась услышать то единственное имя, которое непосредственно касалось его, Блез облегченно вздохнул, когда канцлер заметил:
– Вот и все.
– Он ещё раз просмотрел письмо и список, который наскоро переписал.
– Да, по-моему, это все.
Но Блез обрадовался слишком рано.
– Вы, конечно, заметили один пропуск?
– обронила герцогиня.
– Нет, мадам. Что вы имеете в виду? А-а, понимаю!
– Канцлер догадливо улыбнулся.
– Воистину ваше высочество ничего не пропустит! Маркиз - друг Антуана де Лальера. Вряд ли вы ожидали...
– И он снова улыбнулся.
– Нет, сударь.
– В голосе Луизы прозвучала ирония.
– Мы должны восхищаться деликатностью мсье де Воля, но нам нет нужды подражать ему. Можете приписать это имя к прочим.
Она перевела взгляд на Блеза.
– Заслуги младшего сына не извиняют отца. Вы будете щедро вознаграждены, мсье, - но только вы, по вашим собственным заслугам.
Блез ясно осознал трагичность того, что столь спокойно и буднично произошло в этой тускло освещенной комнате; его воображение рисовало зловещую картину: разграбленный и опустошенный дом предков, семья, обреченная на заключение или, в лучшем случае, на нужду.
– Ваше высочество, - выпалил он, - если я оказал какую-либо услугу...
Она прервала его, подняв руку, но улыбка её стала любезной, даже обаятельной.
– Посмотрим, мсье де Лальер, посмотрим. Господин канцлер, можете поставить после этого имени знак вопроса. Не предпринимайте сейчас никаких шагов в отношении этой собственности... А теперь, с вашего позволения, продолжала она, все ещё обращаясь к Дюпра, - мне хотелось бы побеседовать с этим молодым человеком наедине. Будьте любезны приказать церемониймейстеру, чтобы нас не беспокоили ни по какому случаю.
Спрятав дощечки в карман, Дюпра поклонился и вышел.
"Какого черта ей ещё надо?" - подумал Блез.
Но потом он вспомнил о листке бумаги, который регентша сунула в свою сумочку.
Глава 13
Сев в кресло с прямой спинкой, Луиза Савойская пальцем поманила к себе Блеза:
– Подойдите-ка поближе, друг мой. У вас большие заслуги перед королем и, следовательно, перед всеми, кто любит короля, а среди них я, несомненно, первая. Я чувствую к вам особое расположение. Ваша отвага при защите мсье де Воля и спасении его жизни может сравниться лишь с вашей преданностью короне, за которую вы навлекли на себя ненависть этих бурбонских мятежников и были изгнаны из родительского дома. Браво, сударь! Начинаете вы неплохо. Я предсказываю вам долгий и усыпанный почестями путь, если вы сохраните столь же счастливые наклонности...