Рыцарь курятника
Шрифт:
– И местом сладостных воспоминаний.
– О! Лишь одно воспоминание печально, – сказала маркиза со вздохом.
– Какое?
– О той охоте, когда бешеный кабан бросился на вашу лошадь, государь, и на вас.
– Помню, помню.
– У меня все еще перед глазами эта ужасная сцена.
– А разве вы присутствовали при ней?
– Да, государь.
– Где вы были?
– В павильоне Круа-Фонтан, – отвечала маркиза, кокетливо улыбаясь.
– Помню. Когда я отдыхал, мне приснился прекрасный сон. – Король наклонился и опять поцеловал руку маркизы.
– Стало быть, вы были в павильоне Круа-Фонтан, когда кабан бросился на меня? – продолжал он.
– Да, государь, и никогда не забуду той минуты, потому что когда я увидела опасность, то вся похолодела. Если бы кабан ударил вас, государь, я бы умерла.
– Дорогая маркиза!
– О! Как я благословляю преданность человека, так храбро убившего бешеного зверя!
– Кроме преданности этот человек доказал хладнокровие и ловкость.
– Он не дал времени другим помочь королю, – сказал Ришелье.
– Удивительно, что я никогда не видел его после этого,
– сказал Людовик XV, – а ему следовало бы прийти за наградой.
– Государь, – заметила маркиза де Помпадур, – если этот человек имеет благородное сердце, как это доказывает его поведение, то наградой для него служит сам его поступок.
Король нежно пожал руку маркизы.
– Но, – продолжала она, – я хотела бы знать, кто такой этот граф де Сен-Жермен, который все знает, все видит, все слышит; человек, которому более пятисот лет и который
общался с древними королями, проехал всю Вселенную и творит чудеса?
– В самом деле это очень странный человек! – воскликнул король. – И как объяснить то, что происходило сегодня?
– Объяснить трудно, – сказал Ришелье. – Если бы наш ужин состоялся у него, было бы понятнее; но здесь, в Шуази, в доме короля… Не мог же он заранее установить свои приспособления в столовой.
– Конечно, не мог, – подтвердил д'Аржансон.
– Значит, он очень ученый?
– Я думаю так, государь.
– Неужели он действительно живет так долго, как говорит?
– По-видимому, да.
Маркиза де Помпадур лукаво улыбнулась.
– Этот человек мог бы быть вам полезен, – сказала она.
– Самое странное – это то, – прибавил д'Аржансон, – что он ничего не требует для себя и открыто признается, что настолько богат, насколько может желать человек.
– Я этому верю, – сказала маркиза, – потому что он умеет делать золото, увеличивать жемчуг и очищать бриллианты.
– А также говорит на всех языках, – прибавил Ришелье.
Король, взяв под руку маркизу, направился в залу.
В Шуази король удалялся в свои апартаменты в одиннадцать часов. Церемонии никакой не было, и все гости расходились по своим комнатам, а те, которые не имели своих апартаментов в замке, садились в экипажи и возвращались в Париж.
Маркиз д'Аржансон имел комнату в Шуази, но в тот вечер он не воспользовался своей привилегией. Он должен был вернуться в Париж, чтобы заняться отправкой полков: резервы армии маршала Саксонского должны были присоединиться к войскам до приезда короля.
В четверть двенадцатого два экипажа стояли на дворе замка. Впереди экипажей находился пикет кавалергардов в парадных мундирах, с бригадиром во главе. Два человека спустились, разговаривая, со ступеней крыльца. Тотчас один из экипажей подъехал к крыльцу. Лакей отворил дверцу.
– Вы не со мною, граф де Сен-Жермен? – спросил д'Аржансон.
– Нет, вы возвращаетесь в Париж, а я еду в Брюнуа.
– К Парису?
– Да, это один из моих банкиров, и он взял с меня обещание провести у него сегодняшнюю ночь и завтрашний день.
– Располагайте собою только до трех часов.
– А потом?
– Окажите мне честь быть у меня.
– У вас есть ко мне разговор?
– Да. Жду завтра, в четыре часа, непременно.
– Буду у вас.
– Благодарю.
Они пожали друг другу руки. Д'Аржансон встал на подножку кареты и, не выпуская руки графа, сказал:
– Вы должны быть довольны, дорогой граф; не думаю, чтобы можно было бы пожелать более блестящего вступления в свет. Через сорок восемь часов ваше имя будет на устах у всех. Король желает видеть вас снова, маркиза де Помпадур находит вас очаровательным – это триумф.
Сен-Жермен улыбнулся и промолчал; д'Аржансон в последний раз пожал ему руку и сел в карету; она тронулась и под охраной конвоя кавалергардов помчалась по дороге.
Подъехала вторая карета, Сен-Жермен сел в нее. Выехав из Шуази, карета повернула направо по дороге, ведущей в Монжерон.
Ночь была темная. Прошло четверть часа после того, как карета отправилась в путь, когда раздалось пение петуха. Карета остановилась, дверца отворилась, и человек, вышедший из леса, прыгнул в нее; карета тотчас покатилась снова.
– Ну что? – спросил человек, садясь на переднюю скамейку.
– Сабину Доже хотел убить русский князь Трепацкий.
– Вы уверены?
– Сегодня я в этом удостоверился.
– Вам все удалось?
– Безусловно.
– Король удовлетворен?
– Он в восхищении.
– Вы довольны тем, как я проделал все трюки, чтобы получились ваши чудеса?
– Любезный С., я сам не мог бы их лучше сделать; этим сказано все.
– Итак, это князь? – продолжал С. после некоторого молчания.