Рыцарь курятника
Шрифт:
– Я это знаю точно.
– Откуда же вы это узнали?
– Я определил это по красному цвету чешуи на голове.
Виконт Таванн сидел напротив графа и с большим вниманием смотрел на карпа.
– Не пробуждает ли у вас каких-то воспоминаний вид этого карпа, виконт? – спросил Сен-Жермен.
Виконт вздрогнул.
– Да, – сказал он. – Я только один раз в жизни ел карпа таких размеров, причем при таких обстоятельствах, которые не изглаживаются из памяти никогда.
– При каких же обстоятельствах? – спросила маркиза де Помпадур.
– Вам угодно знать?
– Да, если возможно.
– Я ел карпа такого размера за завтраком с Рыцарем Курятника.
– С Рыцарем! – воскликнула маркиза.
– Курятника! – повторили все.
Виконт сделал утвердительный знак.
– Вы завтракали с Рыцарем Курятника? – спросил король.
– Да, государь.
– Ах, Боже мой! Как же это с вами случилось? Разве этот разбойник вас захватил?
– Он меня пригласил.
– И вы приняли его приглашение?
– Да, государь, я принял его приглашение, как принимают подобное приглашение от друга.
– Разве этот разбойник ваш друг?
– Имею эту честь.
– Если бы здесь был начальник полиции, он мог бы арестовать вас.
– Как он арестовал самого Рыцаря, – иронически заметил Ришелье, смеясь.
– Но почему же вы стали другом этого ужасного разбойника? – спросила маркиза де Помпадур.
– Позвольте сказать вам, маркиза, что он совсем не столь ужасен, напротив, он очень хорош собой – не правда ли, Ришелье?
– Да, он очень хорош, – подтвердил герцог.
– Вы также его знаете? – с удивлением спросил король.
– Я его видел как-то ночью после ужина у Комарго.
– И я тоже, – сказал Бриссак.
– И я, – прибавил Креки. – Это было именно в ту ночь, когда сгорел отель Шароле.
– Ваш отель? – повторил король, обернувшись к своему кузену.
Граф де Шароле был несколько бледен и кусал губы.
– А! Господа видели этого мерзавца в ту самую ночь? – спросил он ироническим тоном.
– Да, – отвечал Таванн. – Он принес цветы нашим дамам и успокоил их насчет опасности, которую мог представлять случившийся по соседству пожар.
– В ту самую ночь чуть не убили Сабину Доже, – сказал Ришелье.
Граф де Шароле пристально посмотрел на Таванна.
– Этот Рыцарь ваш друг? – спросил он.
– Да, – отвечал Таванн.
– Не поздравляю вас с этим.
– Почему?
– Разве лестно быть другом презренного вора?
– Он не ворует.
– В самом деле?
– Нет, он воюет; это не обыкновенный разбойник, деньги он «конфискует», причём только у знатных.
– Каким образом? – спросил король.
– Рыцарь никогда не грабил дома мещан или простолюдинов, никогда не совершал преступлений по отношению к нетитулованным особам или буржуа, мало того, он часто, очень часто помогал многим и некоторым дворянам даже очень предан.
– Каким дворянам?
– Многим, между прочими и мне.
– Он оказал вам услугу?
– Да, государь.
– Какую?
– Два раза спас мне жизнь; он убил своею рукой трех напавших на меня человек; избавил меня от четвертого, который мне мешал, и бросил сто тысяч экю на ветер, чтобы только дать мне возможность доказать любимой женщине, что моя любовь искренна.
– В таком случае этот Курятник – очаровательный человек, – сказал, смеясь, герцог Ришелье, – и начальник полиции клевещет на него самым недостойным образом.
– Вы думаете? – спросил граф де Шароле.
– О! – воскликнул герцог де Бриссак. – Если этот тип и друг виконту де Таванну, то уж никак не графу де Шароле.
– Он, полагаю, большой приятель всех артистов в Опере, – заметил граф де Сен-Жермен. – Насколько мне известно, сегодня он дает ужин всему кордебалету.
– Сегодня вечером? – спросили все.
– Да. Он прислал в два часа в Оперу корзины со всем необходимым для ужина.
– А вы откуда это знаете?
– Я знаю все, государь, и в ту самую минуту, как что-то случается.
– Стало быть, вы обладаете даром ясновидения?
Сен-Жермен низко поклонился, оставив вопрос без ответа.
Ванны из человеческой крови
Ужин был весел по обыкновению; кушанья сменялись быстро, и наконец явился стол с десертом.
– Очаровательное изобретение этот ваш стол! – воскликнул маркиз де Креки.
– И недавнее, – прибавил Ришелье.
– Напрасно вы так думаете, герцог, – сказал граф де Сен-Жермен.
– Как! Это изобретение старинное?
– Не совсем, но ему уже около двухсот лет.
– Вы уже обедали или ужинали за подобным столом? – спросил король.
– Да, государь.
– Когда? Где?
– Я имел честь ужинать за таким столом, но квадратной формы, с королевой Екатериной Медичи. Это было в башне отеля Суассон, в апартаментах, предназначенных для Руджиери. Королева, занимаясь наукой, не хотела, чтобы ей мешали. Позднее я ужинал за столом, также похожим на этот, в Неаполе и, наконец, недавно в Петербурге, у князя Трепацкого.
– У князя Трепацкого? У того, который умер несколько месяцев назад? – поинтересовался Ришелье.
– У него, герцог. Только он не умер.
– Трепацкий жив?
– Конечно.
– Это, кажется, тот русский, который прославился странными проделками? – спросил король.
– Да, государь, – ответил герцог Ришелье. – Князь выпивал за завтраком по двадцать бутылок кларету. Однажды он один вытащил из глубокой ямы, в которую свалилась его карета, и саму карету, и лошадей, и лакеев. У него никогда не бывало менее шести любовниц.