Рыцарь Курятника
Шрифт:
— Три человека!.. — повторил Петух Яго с удивлением.
— Да, три человека, закутанные в широкие плащи, и в треугольных шляпах с галунами. Они прошли на улицу Фран-Буржуа без четверти три. Они мне заплатили, а я стоял у стены монастыря Сент-Анастаз, то есть на конце улицы, выходящей на улицу Тампль.
— А в час я был на этой самой улице на углу улицы Трех павильонов, напротив особняка Альбре, но никто не проходил, я клянусь в этом!
— Но улица Фран-Буржуа, — сказал В., глаза которого сверкали сквозь отверстия бархатной маски, — начиная от улицы Тампль до улицы Трех павильонов, обрамлена только монастырем Сент-Анастаз, особняком Шароле и особняком Альбре. Три человека, войдя с одного конца, должны были выйти с другого, если только не вошли в одно из этих трех зданий.
— Они не входили в монастырь Сент-Анастаз, — сказал Петух Коротышка, — я видел, как они направились к особняку Шароле.
— Они не входили в особняк Альбре, — сказал Петух Яго. — Повторяю: я не видел никого.
— Леонарда! — позвал начальник.
Старуха вошла.
— Ты была в кухне особняка Шароле, — сказал начальник, — с заданием поджечь его. После отъезда графа кто входил в особняк?
— Граф уехал в десять часов, — отвечала Леонарда. — В половине десятого возвратились управитель и камердинер, которых не было дома. С этой минуты в особняк не входил никто.
— А выходил кто-нибудь?
— Нет!
В. нетерпеливо дернулся. Начальник успокоил его движением руки.
— Позовите Золотоцветного Петуха! — сказал он.
Человек с желтым пером на шляпе появился на пороге. Его костюм изысканностью и великолепием затмевал костюмы его товарищей, за исключением костюма Петуха Яго, а весь его вид говорил о высоком положении. Он подошел и поклонился.
— Ты был нынешней ночью с двадцатью курицами на улице Четырех сыновей и на улице Жемчужной, — сказал ему начальник, — значит, ты контролировал местность от особняка Субиз до особняка Камарго?
— Да, — ответил Золотоцветный Петух.
— Что ты видел с половины двенадцатого до момента нападения на особняк Шароле?
— Ничего, кроме происшествия с молодой девушкой в три часа утра.
— А с полуночи до трех часов?
— Никто не проходил ни по улице Тампль, ни по улице Четырех сыновей, ни по улице Жемчужной.
— Но молодая девушка?
— Она, вероятно, шла по другой стороне улицы, я ее не видел.
— А того, кто ее ранил?
— Я его тоже не видел.
— Это невозможно! Мохнатый Петух уверяет, что он не видел никого, решительно никого, со стороны улицы Барбетт и улицы Субиз.
— Начальник, вот как было дело. С полуночи до трех часов ни одно человеческое существо не проходило мимо нас. Шел сильный снег, но мои курицы стояли очень, близко одна от другой, так что никто не мог пройти незамеченным. В тот момент, когда пробило три часа, я услыхал глухой шум, похожий на падение тела на снег, и пронзительный крик, за которым последовал стон. Я хотел броситься туда, но вдруг окна в особняке Камарго отворились, и поток света осветил улицу. Я и мои курицы спрятались. Появились слуги со свечами, факелами и фонарями. С ними шли маркиз де Креки, виконт де Таванн и князь де Ликсен. У окон стояли Кино, Камарго, Сале, Дюмениль, Госсен. Одни искали, другие смотрели. Я последовал за ними ползком по стене сада. Перед особняком Субиз на улице Тампль, почти на углу улицы Четырех сыновей, виконт де Таванн нашел девушку без сознания, утопающую в крови. Они унесли ее. Желая узнать, что случилось, я осмотрел это место. На снегу около того места, где упала девушка, не было никаких следов. Я поднял глаза: в этой части особняка не было окон. Мои курицы не видели никого. Как эта женщина очутилась здесь раненая, если никто из нас не видел, когда она пришла, кто ее ранил — этого я не понимаю.
Начальник сделал знак пяти Петухам и Леонарде подойти.
— Итак, — сказал он, — в прошлую ночь, в половине третьего два человека исчезли на улице Тампль, между улицей Рая и улицей Субиз, и мы не знаем, куда они делись. Три человека исчезли на улице Фран-Буржуа. Наконец, женщина была ранена и найдена без чувств и в крови на снегу. Ей оказали помощь посторонние, в то время как в этом квартале караулили все выходы пять петухов и пятьдесят восемь куриц!
Начальник скрестил руки на груди и обвел всех грозным взглядом.
— Как это объяснить? — спросил он после некоторого молчания.
Все переглянулись с выражением беспокойства, смешанного со страхом и любопытством. Золотоцветный Петух подошел и сказал:
— Пусть начальник думает, что хочет, и накажет, если захочет, но клянусь, я сказал правду.
— И я тоже, и я! — сказали другие Петухи.
— Дайте клятву! — вмешался В.
Подошел Золотоцветный Петух. Начальник вынул из-за пояса кинжал с коротким острым клинком, разделенным в самой середине выемкой. Золотоцветный Петух протянул руку над обнаженным клинком и сказал:
— Пусть смертельный яд, которым пропитано это железо, проникнет в мои жилы, если я говорю неправду.
Остальные Петухи и Леонарда поочередно повторили ту же клятву, протянув руку над кинжалом. Когда они закончили, начальник убрал кинжал за пояс, потом сказал:
— Ступайте вниз и ждите моих приказаний.
Пять Петухов в сопровождении Леонарды вышли из комнаты, и дверь затворилась за ними.
XXV. СОВЕЩАНИЕ
Начальник и В. остались одни. Оба были погружены в глубокое раздумье, мрачным блеском отражавшееся в их глазах.
— Вы думаете, что Зеленая Голова может это разъяснить? — произнес начальник.
— Я надеюсь, — отвечал В.
— Но каким образом?
— Когда он возвратится, вы узнаете.
— Но если он не вернется?
— Это невозможно.
— Почему же? Разве он не может изменить?
— Зеленая Голова самый преданный из наших, он не изменник!
— Однако кто-то предает нас! — Начальник быстро ходил по комнате, потом вдруг остановился перед В.
— Кто из нас предатель? Я должен это узнать во что бы то ни стало, и не теряя ни секунды. Любым способом.
Он опять в сильном волнении принялся лихорадочно вышагивать по комнате. В. следил за ним с беспокойством — это угадывалось даже сквозь маску.
— Хотите видеть Хохлатого Петуха? — спросил он.
— Не нужно, он прошлую ночь ужинал далеко от того места, где это случилось, — отвечал начальник.
— А Петуха Негра?
— Он ничего не знает — я его допрашивал сегодня. Нет, нет, не их мне нужно, а Зеленую Голову, по вашим же словам.
В. утвердительно кивнул.
— Он, наверное, не придет, — с нетерпением продолжал начальник.