Рыцарь понарошку
Шрифт:
Оба – да и Элви тоже – ждали, когда же объявится подлый враг.
Но таинственный лучник оказался, судя по всему, очень стеснительным. Или же все происходящее он заранее продумал до мелочей: в любом случае на поляне незнакомец пока не появлялся. И стрел в беглую волшебницу не пускал.
Над лесом повисла тишина, нарушаемая только тихим сопением подхватившего насморк Фэта.
А потом на поляну вышел, неслышно переступая, странный человек с луком.
Странно было уже то, что он был не совсем обычным человеком. Незнакомец принадлежал к древнему народу
И представить сложно, что ждало бы малышей в будущем, надели их природа красотой эльфа и живучестью человека. Но, к счастью (или на беду?), дети от подобных связей рождались не совсем… обычные. То есть лет до восемнадцати они росли, как и окружающие их ребята – то потихоньку, а то большими скачками. Но потом… Бывшие заводилы становились замкнутыми тихонями, забывая про шумные вечера в тавернах. Те же, кто и раньше предпочитал сидеть дома, еще плотнее занавешивали шторки. Но все бы ничего, если бы каждую зиму полуэльфы не впадали в спячку, на три месяца попросту исчезая из жизни.
И однажды какой-то умник, имя которого историей благоразумно умалчивается, задумался: а чего это выродки-полукровки на равных правах живут среди них? Почему они могут делать то же самое, что и обычные, настоящие люди?
Одержимый такими мыслями, «герой» долго подбивал горожан изгнать полукровок из града. Чем ему так не угодили сонливые тихони и почему он решил, что прав у полуэльфов должно быть много меньше, чем у него, сказать трудно. Однако все они были выдворены в ту же мятежную ночь. А когда увлеченные изгнанием люди заперли городские ворота за спинами убегавших полуэльфов и собрались угостить кружечкой светлого пива того безымянного умника, оказалось, что он уже куда-то испарился. И притом не один, а с увесистым грузом в десяток кошелей, запряженной двумя меринами телегой да позолоченным ларцом с городской казной в придачу.
Горожане, не будь дураками, поняли, что изгнание вор затеял только для отвода глаз: было бы полуэльфов больше, чем людей, – он бы первых уболтал, чтоб вторых прогнали. Стыдно всем стало, да только что толку? Не побежишь же теперь за полукровками, обратно их возвращать: мы, дескать, ошиблись и бес попутал!
И не побежали.
А полуэльфы схоронились в лесу (видимо, решив вспомнить жизнь праотцов), выстроили там небольшой поселок и зажили, как и в городе – тихо и спокойно. Люди о расположении деревни знали совсем немного – «где-то там». Некоторые, правда, говаривали, что егери еще разделились и кто-то из них ушел в леса около Карманских гор. Но ничто эти слухи не подтверждало.
А полукровки тем временем устроились преспокойно в лесах за болотом василисков. Охотились, чтобы с голоду не помереть. Украшения делали, идолов. А в остальном – обычная рутина. Хоть и в сердце природы.
Представший перед друзьями егерь был точь-в-точь таким, каким его описывали Фэту знакомые по кружечке пива
А вот на поясе у него висел очень примечательный топорик.
Сделанный из цельного куска железа, он привлекал внимание не странной формой рукояти и лезвием-полумесяцем, а рунами, нанесенными по обеим сторонам от рубящей кромки: они, не переставая, светили голубым.
Пожалуй, не будь у егеря столь необычного топорика, Фэт бы, не раздумывая, бросился в бой. Однако же лентяй давно уяснил, что все странное – опасно, поэтому и решил для начала просто поговорить. Может, он и не со зла по ним стрелял, этот егерь, а по тупости лесной и необразованности!
– Эй, мужик, – крикнул он воинственному полуэльфу, – тебе чего?
Такой вопрос, казалось, озадачил егеря. Он почесал годами немытую голову и спросил:
– Дед Мороз?
– Где? – удивился Фэт и, оглядевшись, пожал плечами. – Не вижу чего-то!
Полуэльф в сердцах плюнул себе под ноги и, схватив топор, швырнул его на траву:
– Опять дуришь, тупая железка!
Руны на «тупой железке» при ударе о землю ярко вспыхнули и тут же погасли.
Егерь же неожиданно шмякнулся на хилый зад и, обхватив колени руками, уткнулся в ноги головой. Словно обиделся.
Троица путников так и замерла, пораженно уставившись на сидевшего в странной позе «лесника». Что делать с «обидевшимся» полуэльфом, даже умудренный годами Кушегар не знал.
Наконец, после пяти минут бесплодного сидения егерь вскинул голову и, глядя на путников глазами, полными слез, жалостливо спросил:
– Ну, может, есть все же один Дед Мороз? Хоть самый завалящий?
– Да нету, – растерянно, даже чуть виновато развела руками Элви.
– О, горе мне! – тяжело вздохнул егерь. – Где же еще искать этого проклятого придурка?
Фэт и Кушегар переглянулись.
– Позвольте… – неуверенно начал Комод. – Но зачем вам нужен Дед Мороз?
– Убить его хочу, – не задумываясь, ответил егерь. Глаза задорно блеснули. – Вот этим вот топором.
– Убить? – переспросил удивленный донельзя Кушегар. – Но…
– А что «но»? Что? Эта «борода из ваты», значит, мою детскую мечту убила, а я ему елку наряжать должен да угощенье под нее класть? Бить, бить, бить – всех их бить!
– Кого – всех? – удивилась Элви. – Дед Мороз же один!
– Ошибаешься, – цокнул языком егерь. – Их сейчас столько развелось – только топор от крови отчищать успеваю!
Элви с Кушегаром поморщились, а Фэт расцвел:
– Во! И у меня такая ж проблема, каждый Новый год! Как полезут через трубу печную – только и считай их обухом по голове!
– Ну, – уважительно сказал егерь, – методы у каждого свои. Ты, видишь, черепа расшибать любишь, а я уж больше – рубить их, рубить! Зато скальпов у меня… – Полуэльф неожиданно резко вскочил на ноги и воскликнул: – А пойдем покажу? А? – он повернулся к волшебнице и барону.