Рыцарь понарошку
Шрифт:
– Пошли, конечно! – ответил за всех Фэт. – Жуть как интересно глянуть, что это за «скальпы» такие!
И они пошли.
Брызги летели во все стороны. Холодная жгучая вода. Сколько лет Валентин вот так запросто не окунался в ледяную тьму: махом, без раздумий, широко зачерпнув воздух ртом, бросался в пучину, чтобы через миг, отфыркиваясь, отплевываясь, с рыком вынырнуть бодрым, колючим – другим. Сколько?
Река, маленькая, но удивительно глубокая речушка с плеском принимала Валентина. Только что запыленное,
Нырок.
Если под водой открыть глаза, то далеко внизу будет поросшая водорослями темнота, а наверху – свет. Перекувырнуться и – все наоборот. Свет – тьма, тьма – свет, тьма… тьма… боль в груди… и теплый, заливающий глаза и легкие свет.
А вместе со светом родился смех.
Робко, кашляя, Валентин смеялся.
Все будет хорошо. К черту Небесную Канцелярию и вездесущее око, к черту! Он ступит на тайные тропы, он увезет Малышку далеко-далеко.
Далеко.
Свет – Тьма.
Цокот копыт.
Валентин выбежал слишком поздно.
Высокий стройный принц, соскочив с белого коня, обнял его Малышку. Их глаза встретились, молния, ревущее пламя – Вал не видел их, но знал: они есть – обрушившаяся дамба, ледяной поток, заливающий все… все.
Круг замкнулся. Половинки нашли друг друга.
Любовь навсегда.
Небесный Странник отвернулся и пошел прочь.
– Вал! Вал! – тоненький голосок. – Валентин! Постой, пожалуйста, постой, Вал!
Малышка бежала к нему.
Нечасто тролли читают энциклопедии, гоблины побеждают в гоблинбол, стражники заплетают ленточки, а златокудрые принцы получают отказ.
Почти что никогда.
Почти…
Не случилось подобного и в этот раз: Малышка, Валентинова Малышка, отдалялась от него, с каждой минутой теряя связь, которая могла окутать их, Небесного Странника и эльфийку, с головой – незримыми нитями…
Любви.
И зачем она бежала к нему, решившему, что, наконец, пришел и его час? Ее прощальный поцелуй в щеку означал не больше чем благодарность добропорядочной девушки за спасение. И в то же время поцелуй этот – не в губы, в щеку! – значил, что…
Все кончено. И ничего между ними быть не может.
Вздохнув, Вал полез за пазуху и вынул ручку и записную книжку. Полистал последнюю, что-то отыскивая, замер, только взглядом сбегая по строкам вниз, и, захлопнув ежедневник, громко хмыкнул. Хлопок – и Вал исчез, оставив мир Ленорр без собственного чуткого наблюдения.
Жил егерь в дубе.
Не в дупле, конечно.
Облюбованный им гигант был в семь обхватов, полый внутри (явно не обошлось без какой-нибудь особой, егерской, магии), с пологом, завешивающим вход.
В общем, весьма необычное место обитания.
Вместо ковров на полу и на стенах висели те самые «скальпы» дедов морозов.
У неподготовленного Фэта аж в глазах зарябило от этого хоровода красно-белых
Мебели в жилище егеря не предусматривалось, поэтому путникам было предложено разместиться прямо на скальпах. И они, конечно, разместились.
– Ну, как вам? – Егерь сиял: впервые за многие годы его дом посетили гости!
– Уютно, – Фэт устало зевнул, – и тепло. Тебя, кстати, как звать?
– А вас? – Вопрос этот заставил говорящего в полуэльфе радушного хозяина отойти на задний план, уступая место подозрительному егерю.
– Я – Фэт, – ударил себя ладонью в грудь рыцарь. Удар сопроводило дребезжанье сидящей на нем кольчуги. – Это вот – Кушегар. А это – Элви.
– Ага, – медленно кивнул егерь, запоминая. И снова расплылся в странной улыбочке. – А я Шаман буду.
– Шаман? Волшебник, что ли?
– Ну, смотря что считать волшебством, – засмущался егерь.
– Давайте про магию потом, а? – взмолился Кушегар, которому совершенно не улыбалось наблюдать за трюкачеством полубезумного обитателя леса. – Ты лучше расскажи поподробней, чего тебе от Деда Мороза надо?
– Обманул он меня, – разом помрачнел Шаман. – Как сейчас помню: нарядили с мамою елку, пожрать ему оставили, под ней же… Я ему даже письма с голубями в Зимний [5] отправлял – мол, подари мне, дедушка, топорик… А он, зараза, мало что под деревом все пожрал, елку вместе с домом спалил – так еще и топора никакого не принес!
5
Резиденция Деда Мороза.
– Да, история грустная! – посочувствовал Фэт.
– И ты теперь что, со всех Дедов Морозов встречных скальпы снимаешь, того ищешь? – спросил Кушегар.
– Точно! – просиял Шаман. – А того маньяка я еще найду, обязательно!
– Почему маньяка? – удивилась Элви.
Шаман обвел путников тяжелым взглядом и, вздохнув, начал…
– … и так я стал сиротой, – егерь печально склонил голову.
Путники молчали, не зная, что и сказать: Дед Мороз, герой сказок и притч, добрый дедушка, беззлобно хохочущий в сочельник над головами прохожих, на поверку оказался насильником и дебоширом.
И как после этого верить родителям, рассказывающим о «дружелюбном толстячке»?
– Вот такие… Тихо! – Шаман приложил палец к губам и замер, страшно скосив глаза в сторону полога; и без того длинные эльфские уши, казалось, подросли еще на пару дюймов.
Путники, решив, что лучше последовать совету хозяина, застыли, кто в какой позе сидел.
Несколько мгновений царила глупая тишина, словно все темы для разговоров разом закончились и каждый думает, чего бы еще сказать.
А потом Шаман сорвался с места и выскочил наружу.