Рыцарь-призрак
Шрифт:
— А что было на них надето?
Ну не девчачий ли это вопрос? Элла взяла мою вилку и начала есть мое картофельное пюре.
— Всякая старомодная ерунда, — бурчал я. — накидки, мечи…
— Какого века? — Элла зачерпнула себе еще одну вилку картофельного пюре.
— Какого века? — спросил я в растерянности. — Откуда я знаю? Они выглядели так, как будто сошли с какой-нибудь картины, будь она проклята! («Кончай ругаться, Йон!» Когда я впадал в смущение, я всегда начинал ругаться. Моя мать уже несколько лет безуспешно пыталась меня от этого отучить.)
— И
— Еще как!
Здорово, наконец-то можно с кем-то об этом поговорить! Пусть даже я все еще испытывал затруднения, что та, с кем я говорил о моих преследователях, была девчонкой.
Элла восприняла мое описание с таким хладнокровием, словно я описывал ей нашу школьную форму.
— Ну и?.. — спросила она. — Еще что-нибудь?
Я посмотрел по сторонам, но никто не обращал на нас внимания.
— У них были следы удушения, — прошептал я через стол, — так, словно… словно все они были висельниками! У их предводителя даже висит еще на шее петля. И они хотели меня прикончить, я знаю. Они сами сказали!
Признаюсь, я ожидал, что это откровение ее впечатлит. Но Элла только насмешливо приподняла брови. У нее были очень темные брови. Темнее, чем горький шоколад.
— Глупости, — заявила она презрительно. — Призраки не могут никого убить. Просто не сумеют.
На этот раз кровь в лицо мне бросилась уже от возмущения, что делало это обстоятельство не менее неприятным.
— Ну, чудесно! — напустился я на нее. — Когда они в следующий раз начнут гонять меня по церковному двору, я им это передам!
За соседним столом к нам обернулись несколько третьеклассников. Я бросил на них, как я надеялся, устрашающий взгляд и понизил голос.
— Тогда почему… — шипел я, пока Элла еще раз преспокойно угостилась моим картофельным пюре, — тогда почему у одного из них капала с меча кровь, когда я их в первый раз увидел?
Элла невозмутимо пожала плечами.
— Они любят все в таком духе, — сказала она скучающим голосом, — кровь, кости. Но это ничего не значит.
— Спасибо, что просветила! — накинулся я на нее. — Тебе, очевидно, известно все о проклятых призраках в этом городе! Но там, откуда я родом, далеко не в порядке вещей то, что они торчат по ночам у тебя под окнами и тычут в тебя окровавленными мечами!
На этот раз на меня уставилась вся столовая.
Но Элла бросила на меня только один из своих взглядов: «Йон Уайткрофт, ты и правда слишком легко выходишь из себя».
— Ну тогда ты, видимо, попал в переплет, — сказала она и возвратилась к столу, где сидели ее подружки, даже ни разу не оглянувшись.
Я смотрел ей вслед, должно быть, с довольно глупым выражением лица, потому что Ангус и Стью, перед тем как пересесть со своими подносами ко мне за стол, обменялись встревоженным взглядом.
— Только не говори, что ты здесь и сейчас тоже видишь привидения, — сказал Стью.
— Да, осторожно. Одно — уже на стуле, на который ты хочешь сесть! — раздраженно проворчал я в ответ и небрежно указал в сторону Эллы: — Знает кто-нибудь,
Элла встала и отнесла свою тарелку на мойку.
Ангус бросил быстрый взгляд в ее сторону и понизил голос:
— Это Элла Литтлджон. Ее бабушка проводит экскурсии по призракам для туристов. Мой отец говорит, это настоящая колдунья. Говорят, она разводит у себя в саду ручных жаб!
Стью презрительно захихикал.
— Чего тут смешного? — зашипел Ангус. (Элла тем временем уже скрылась с несколькими другими девчонками за дверью столовой.) — Папа говорит, ее бабушка уже четыре человека заколдовала!
— Твой отец также утверждал, что Стонхендж построили НЛО.
— Нет, он этого не говорил!
— Нет, говорил.
Я оставил обоих за их спором, а сам бросил взгляд за окно. Еще несколько часов — и стемнеет.
«Ну тогда ты, видимо, попал в переплет».
— Я… это… мне надо идти, — пробормотал я и, проигнорировав любопытный взгляд Стью, последовал за Эллой.
Я нашел ее на улице, хотя опять пошел дождь. Элла глядела на собор, прислонившись к дереву. Увидев меня, она, по-видимому, нисколько не удивилась.
— Моя бабушка утверждает, что в соборе есть Серая Госпожа, — сказала она, когда я встал рядом с ней, — но я до сих пор видела только мальчика, бродящего по крытой галерее. Это подмастерье каменотеса, он упал с лесов во время строительства шпиля башни, — и Элла поймала на язык каплю дождя. — Он любит пугать туристов. Нашептывает им всякие старомодные ругательства. Довольно нелепо, но, я полагаю, ему просто скучно. Я думаю, большинству призраков скучно.
Я счел это слабым оправданием тому, чтобы гонять одиннадцатилетнего мальчика по церковному двору, но свое мнение я оставил при себе.
Стены собора были темными от дождя, как будто их сделали из самого серого неба. До сих пор я относился к собору с презрением, как и ко всему, ради чего в Солсбери приезжали туристы. Но я прекрасно помнил, что в предыдущую ночь он мне показался единственным убежищем во всем этом чертовом городе. (Видите? Я чертыхаюсь также, когда мне страшно.) Тем убийственней была новость, что даже в его стенах водились привидения. Пусть даже это никакие не висельники, а только подмастерья каменотесов.
— Я… это… — Я стер с носа пару дождевых капель. — С момента моего приезда в Солсбери они с такой настойчивостью капали с неба, словно весь мир растворился в воде. — Я слышал о твоей бабушке. Думаешь… то есть… как ты считаешь, могла бы она мне помочь?
Элла зачесала влажные волосы за уши и задумчиво на меня посмотрела.
— Очень даже возможно, — сказала она наконец. — Она много знает о призраках. Я до сих пор видела лишь нескольких, но Цельда встречала их сотни.