Рыцарь в черном плаще
Шрифт:
Мадемуазель де Шароле, выпустив руку мадам де Бранка, оставила свободный проход, чтобы король мог войти. Все происходило в маленькой Розовой гостиной замка Шуази. Восемь самых хорошеньких женщин при версальском дворе держались за руки, составляя круг и играя в ту детскую игру, которую придумала новая фаворитка и для которой сама сочинила слова. Это были мадемуазель де Шароле, мадам де Бранка, де Гебриан, де Жевр, де Маршэ, д'Эстрад, де Вильмен и, наконец, маркиза де Помпадур. Они, танцуя и припевая, образовали большой круг. Людовик XV, остававшийся вне круга, ждал, чтобы открыли проход, по
Посмотри же, как танцуют!
Прыгай, танцуй! Любую целуй!Король разорвал круг, все разбежались, но Людовик успел схватить одну даму. Семь других тотчас окружили Людовика и его пленницу.
Король, держа за талию молодую женщину, запел голосом победителя:
Барабанов слышу бойИ любви привет!Дамы подхватили хором:
Красавица, обнимайПоскорее друга!После чего король запел:
В этот день, в этот деньДарю тебе свою любовь!Он поцеловал пленницу, которая, чтобы получить свободу, как того требовали правила игры, возвратила ему поцелуй, а дамы продолжали:
Не пойдем мы больше в.лес:Лавры срезаныИх сегодня господинУнесет с собой!— Рад видеть вас, — сказал король, выходя из круга под руку с маркизой Помпадур и делая дружеский знак входившему человеку.
Вошедший был мужчина лет пятидесяти высокого роста, с гордым, величественным и мужественным лицом, в блеске глаз которого, в движениях и позе чувствовалась привычка повелевать. Это был Мориц, граф Саксонский, незаконный сын Августа, короля польского и Авроры Кенигсмарк. В 1743 году Людовик XV произвел его в маршалы Франции, и накануне он получил главное начальство над армией в Голландии.
— Милостивые государыни! — сказал король. — Если вы не ходите больше в лес, потому что лавры срезаны, вам следует предъявить претензии к маршалу, который имеет привычку нагружать ими свои военные колесницы и надеется на новую обильную жатву.
— На этот раз, государь, я буду пожинать лавры под вашим начальством, — ответил маршал.
— Надеюсь, вы в добром здравии?
— К несчастью, нет, государь. Я болен и нуждаюсь в отдыхе, но ваши враги ждать не станут, а моя кровь принадлежит вам. Впрочем, я надеюсь, что лагерная жизнь, гром пушек и запах пороха исцелят меня. Война — моя стихия.
— Вы хотите сказать «слава», — сказала маркиза Помпадур.
— Вы слишком снисходительны, мадам.
— Я ваша поклонница, маршал, причем уже давно. Я интересовалась вами в
— Неужели? — удивился Мориц.
— Когда я была ребенком, совсем маленьким ребенком, величайшей радостью было для меня слушать рассказы о ваших подвигах. Я знаю наизусть эти истории, у меня хорошая память. Хотите, я расскажу о них?
— Да, да! — сказал король.
— Я знаю, государь, что маршал, который тогда еще не был маршалом, потому что ему было только двенадцать лет, убежал однажды ночью из дома своей матери, чтобы принять участие в осаде Лилля, где сражался король, его отец. Это было в 1708 году. Не так ли?
— Да, — отвечал маршал.
— Я знаю, что вы в четырнадцать лет сражались под Ригой против Петра I, императора русского, и убили трех противников.
— Совершенно верно. В наказание за это граф Шуленбург, мой учитель в военном искусстве, обещал мне командование польским полком.
— Что и случилось в следующем году, когда вы столь блестяще отличились в Пруссии, командуя польскими гусарами.
— Однако вы знаете мою жизнь лучше меня! — воскликнул Мориц, целуя руку маркизы де Помпадур.
Король тем временем смотрел на нее с нежностью.
— Я знаю всю вашу жизнь, — продолжала фаворитка, — знаю, что с пятью офицерами и двенадцатью лакеями вы выдержали в гостинице осаду против восьмисот человек.
— Это случилось в Померании, в деревне Крахниц, — сказал маршал. — Право, маркиза, вы заставляете меня гордиться, и, так как начинается новая кампания, я употреблю все силы, чтобы запечатлеть в вашей памяти новые воспоминания.
— В таком случае, — сказал Людовик XV, пришедший в восторг от слов де Помпадур, — вы будете сражаться не для меня, а для маркизы.
— В таком случае, государь, когда я возвращусь, не буду просить у вас никакой награды, а обращусь к маркизе.
— И на все, о чем вы меня попросите, маршал, и что я буду в состоянии сделать для вас, я заранее соглашаюсь, — сказала маркиза.
Маршал взял прелестную ручку, протянутую ему фавориткой, и любезно поцеловал.
— Когда вы едете? — спросил король.
— Завтра, государь. Мои повозки будут готовы к четырем часам утра. Послезавтра я буду в лагере, а в следующую ночь открою траншеи перед Турне.
— Это будет в ночь с 30 апреля на 1 мая?
— Да, государь.
— А 7 мая я приму начальство над армией.
— Это будет прекрасный день для войска, государь.
— И скверный для врагов Франции, — сказала с восторгом маркиза Помпадур.
В эту минуту Бридж, один из конюших короля, вошел в гостиную и, подойдя к Людовику XV, сказал:
— Государь, маркиз д'Аржансон приехал в замок.
— Один? — с живостью спросил король.
— Нет, государь, с ним какой-то господин.
— Кто же?
— Маркиз не назвал его имени, он просил меня только доложить о его приезде вашему величеству.
— Скажите, что я согласен его принять, так же как и господина, приехавшего с ним.
Бридж поклонился и вышел. Король обратился к дамам, сказав:
— Вы увидите удивительного человека.
Дверь, затворившаяся за Бриджем, открылась вновь: маркиз д'Аржансон и граф де Сен-Жермен вошли в гостиную.