Рыцари былого и грядущего. Том I
Шрифт:
Но во всём этом и слабость рыцарского войска. Сумма рыцарей — не единый организм. Управлять ими в бою практически невозможно, потому что каждый рыцарь сам, лично для себя определяет цель и задачу во время боя. Такой бой всегда распадается на отдельные рыцарские поединки. Никакой связи между ними, никаких согласованных действий. Это не столько даже слабость рыцарского войска, сколько изнанка его силы. У силы легионов — своя изнанка, поэтому нелепо думать, что рыцарское войско хуже солдатского.
Теперь ты понимаешь, что произошло на перевале во время перехода через Кадомскую гору? Полководческая слабость Людовика здесь абсолютно не причём. Задать рыцарскому войску единый вектор движения в принципе не способен ни один полководец на свете.
— Но тамплиеры! Ведь они тоже рыцари, но у них-то была дисциплина! Они изучали опыт легионов?
— Вряд ли их даже мысль такая посещала. Хотя, действительно, дисциплинарная система была у тамплиеров настолько железной, что позавидовал бы любой древнеримский полководец, не говоря уж про советских военачальников. Без приказа тамплиер вдохнуть и выдохнуть не решался, не говоря уже о том, чтобы отступать или наступать. Но рыцарь, и тамплиер в том числе, не мог подражать солдатской дисциплине, образцы которой конечно же были известны в средние века из книг древнеримских историков. Это было бы чудовищным попранием рыцарского достоинства. Железную дисциплину у тамплиеров опять-таки невозможно понять без религиозной составляющей их орденской сути.
— Дмитрий, ты не слишком увлекаешься, притягивая религию даже к таким специфически боевым вопросам?
— Отнюдь. Дело в том, что чисто рыцарских Орденов никогда не существовало. Были только духовно-рыцарские. И подражали тамплиеры не легионерам, а монахам. Сама идея Ордена зародилась в монашеской среде. На момент появления тамплиеров существовало уже несколько монашеских Орденов. Духовный отец тамплиеров Бернар Клервоссий был аббатом Цистерианского Ордена. И Орден тамплиеров родился именно как монашеский Орден с той лишь разницей, что эти монахи не слагали оружие. Храмовники приносили три монашеских обета: нищеты, целомудрия и послушания. Обрати внимание на последний. Строго говоря, в Ордене Храма царила не воинская дисциплина, а монашеское послушание. Тамплиер выполнял приказы своего командора не как солдат выполняет приказы офицера, а как монах выполняет распоряжения своего духовного отца.
— В чём разница?
— Для ответа на этот вопрос нам прошлось бы погрузиться в неисчерпаемые богословские глубины. Не сомневаюсь, что со временем ты это обязательно сделаешь, потому что вопросы дисциплины и послушания, свободы и подчинения для тебя не теоретические, а глубоко личные. А пока обрати внимание лишь на одно обстоятельство: идея Ордена Храма гениальна по своей сути. В рамках этой идеи органично сочетаются безграничная личная свобода и железная иерархичная дисциплина. Высочайшее представлением о личном достоинстве каждого рыцаря сочетаются с его абсолютным подчинение воле руководства. Полная свобода и полное подчинение. Как тамплиерам удавалось добиться гармоничного соединения этих, казалось бы, несовместимых начал? Вот вопрос всех вопросов. Если в грядущем XXI веке земная цивилизация не сможет ответить на этот вопрос, она просто погибнет в бесконечных распрях между прекраснодушными либералами, требующими безграничной свободы, и кровавыми диктаторами, добивающимися железного порядка. А мы знаем, как устранить противоречия между ними. Тамплиеры не в теории, а на практике научились сочетать безграничную свободу и железный порядок. Мы, тамплиеры, можем ответить на глобальный вопрос XXI века, а иначе нашему Ордену не стоило бы и существовать до сих пор.
— При этом вы сидите в недрах горы и никому ни на какие вопросы отвечать не торопитесь.
— А мы просто очень скромные люди. Да к тому же и не глупые. Если мы сейчас начнём навязывать свои услуги по решению глобальных вопросов, наш Орден снова уничтожат, как и в 1307 году. Но наша скромность не делает нам пассивными. В своё время ты узнаешь о гигантских масштабах нашей сегодняшней деятельности. И о той цели, на которую она в конечном итоге направлена. Но это уже совсем другая история.
— А если вернуться к твоей истории про Эврара де Бара. Неужели все тамплиеры были такими же религиозными, как он?
— Нет, конечно же. И не все магистры такими были. Тамплиеры изобрели и детально разработали принцип совмещения воина и монаха в одном лице. Нам удалось на практике доказать жизнеспособность этого принципа. Но, разумеется не всем конкретным тамплиерам удалось добиться этой гармонии. Люди ведь не машины. В них нельзя закладывать принципы, как компьютерные программы. Ты прочитай мой следующий опус. А, кстати, хочешь мечём помахать? Настоящим мечём.
— Было бы забавно.
— Будет более, чем забавно. Гораздо более.
— На поверхность поднимемся?
— Подожди пока с поверхностью. Понимаю, что тебе досадно находиться в Лалибеле и не видеть её. Но всему своё время. А мечами мы помашем в местечке ни чуть не менее экзотичном. Давай так: прочитай второй опус и выходи в коридор. Там тебя Саша будет ждать. Он проводит в мою убогую монашескую келью. И мы поёдём туда, где за всю историю человечества вступала нога разве что нескольких сот человек.
Дмитрий ушёл. Андрей опять погрузился в чтение.
— Будь ты проклят, Саладин! Будь ты проклят, великий султан Салах ад-Дин Юсуф ибн Аюб! Рыцарь Востока… алмаз благородства… адамант великодушия… Пёс ты смердящий и ничего больше! Вонючий сарацинский пёс! — великий магистр Ордена Храма Жерар де Ридфор в полном одиночестве брёл по раскаленному песку пустыни и буквально захлёбывался проклятиями. Небольшой бурдюк с водой он недавно выбросил за ненадобностью, потому что твёрдо решил умереть здесь, в пустыне. Солнце стояло в зените, жизни ему без воды оставалось лишь несколько часов — единственное обстоятельство, которое отчасти утешало магистра в страшном горе, которое на него обрушилось.
Жерар, полностью истощив свою душу проклятиями, вяло подумал: «А зачем я тогда иду вперёд? Почему надо умереть где-то там, а не прямо здесь?». Ноги тут же охотно подкосились. Он рухнул на колени, потом завалился на бок и вытянулся на спине. Раскалённый песок прожёг всё его тело через плотный белый плащ. Жерар решил вытерпеть всё нараставшую боль. Он подумал о том, что эта боль не страшнее пыток под которыми погибали его братья — тамплиеры. Но едва он закрыл глаза, как увидел… нет, не окровавленные трупы своих рыцарей, а чистый и ясный лик Мадонны.
Лик Божьей Матери излучал неземную доброту и спасительную прохладу. Казалось, Пречистая Дева очень печалится от того, что Её верный рыцарь так озлоблен и вместо мирного чтения молитв сыплет грубыми проклятиями. Внезапно лик Божьей Матери исчез, а раскалённый песок под спиной очень явно представился адской сковородкой. «Да, вне всякого сомнения, — подумал Жерар, — место моё — в аду. Но Господь учит нас никогда не отчаиваться, и Святая Мадонна не напрасно мне являлась. Она поможет! Надо выжить и выдержать этот позор перед людьми. Ведь и Богу, и Его Пречистой Матери известно, что я на самом деле не отрекался от Христа и не предавал своих братьев — тамплиеров. Надо выжить и спасти честь Ордена Храма, потому что я не просто рыцарь. Я великий магистр, и моя честь — это честь Ордена».