Рыцари былого и грядущего. Том II
Шрифт:
Никому не выгодно бороться со злом, выгодно всё зло спихнуть соседям. То же самое и с размещением грязных производств в других странах, и с захоронением атомных отходов, и с ограблением других народов в интересах своего народа. Итак, любое участие в политике — объективное служение злу. А Орден борется со злом, независимо от того, кому оно выгодно, а кому — нет. Выгода нас вообще не интересует. Мы боремся со злом, потому что оно враждебно Христу, а мы — рыцари Христа. Вспомни ситуацию в Индии. В мире нет ни одного государства заинтересованного в том, чтобы запретить шиваистам убивать христиан. Это зло, которое не мешает ни одной стране. И подавляющему большинству граждан Индии совершенно не мешает истребление христиан. Тогда за дело берётся Орден.
— Неужели мы своими малыми силами считаем возможным уничтожить зло в этом мире?
— Мы не ставим перед собой столь идиотской задачи. Источник зла — повреждённая грехом природа человека. Не исправив природу человека, невозможно истребить зло. Полностью избавить души людей от зла, то есть от греха, невозможно в условиях этого мира. Дядька с мечём, который рубит головы, не избавит мир от зла. То, что делает Орден ни сколько не похоже на голливудский боевик — мы не сражаемся за окончательную победу добра на земле, потому что это невозможно. Мы знаем, что в масштабах истории человечества зло в конечном итоге победит, а победа Добра произойдёт уже за пределами истории.
— Зачем тогда мы сражаемся?
— Для того, чтобы исполнить заповедь Христову: любите друг друга. А, как известно, нет выше той любви, чем когда кто-то «положит душу свою за други своя». Если Бог дал нам воинские таланты, мы должны использовать их, защищая людей, препятствуя распространению зла и поменьше думая о конечном результате. Господь не велел «зарывать таланты в землю». По сути своей, наша служба — проявление любви к людям на тот манер, который нам доступен. По большому счёту, наша задача в том, чтобы уберечь христианство от уничтожения, а вовсе не в том, что доставить ему военную победу. Христиане будут на земле до конца времён, но ведь это же не само собой, а благодаря кому-то. В том числе, и благодаря нам. Нельзя просто говорить: «Христиан сбережёт Бог». Да, сбережёт, но чьими-то руками. А почему не нашими?
— Но Бог может и без нас сберечь, кого захочет.
— Да, может, но Бог хочет, чтобы мы проявляли свою любовь друг к другу, защищая друг друга. Деус вульт.
— Насколько я понял, мы сражаемся с таким злом, с каким на станет бороться ни одно государство в мире?
— Истинно так.
— И кто наши главные противники?
— Сатанисты. Мы сражаемся с мировым сатанизмом.
— Даже и не думал, что таковой существует.
— Ещё как существует. О том, что такое сатанизм и в каких формах он себя проявляет надо говорить отдельно. Пока скажу, что именно сатанизм ведёт крайне агрессивную и кровавую войну за уничтожение христианства.
— Значит, наша задача — уничтожить сатанистов?
— Да ни в коем случае. Нельзя убивать человека только за убеждения.
— А почему нельзя, если эти убеждения омерзительны до чрезвычайности?
— Да потому, что Бог каждому человеку даровал свободу выбора, и не нам убивать человека только за то, что он этой свободой воспользовался не лучшим образом. Сатанизм бесполезно пытаться уничтожить физически, абсурдно стремиться вырезать их всех поголовно. По капле сатанизма есть в каждом из нас. А у кого-то — по кружке. Всех что ли вырезать? Но тогда мы сами станем сатанистами, хоть с ног до головы крестами увешаемся. Рыцарь, который сражается с драконом, должен помнить: главная опасность в том, что, одержав победу, рыцарь сам может стать драконом. Мы, порою, убиваем сатанистов, не потому что они сатанисты, а потому что никаким иным образом в конкретной ситуации оказывается невозможно защищать христиан.
— А, между прочим, мои «финики» тоже борются с сатанизмом, — неожиданно заверил Лоуренс благосклонно-простодушным тоном.
— А кто такие «финики»? — неловко улыбнулся Андрей.
— Так мистер Князев по своей советской привычке называет финансистов Ордена. А мне понравилось — «финики», — мечтательно протянул Лоуренс. — Это же спасение среди пустыни. Дело вот в чём, мой друг. Орден Христа и Храма в наши дни создал альтернативную финансовую систему, которая очень тонкими, но весьма надёжными нитями опутывает весь мир.
— Систему альтернативную кому?
— Почти вся мировая финансовая система находится в руках людей, которых с известной долей условности можно назвать сатанистами, потому что они крайне враждебны христианству. Эти люди могут не считать себя сатанистами, но это ничего не меняет, потому что они являются таковыми по сути. В сфере финансов сатанизм сегодня уже почти победил в мировом масштабе, создав единую финансовую глобальную сеть. «Почти», потому что Орден жив. Мы создали альтернативную финансовую сеть, неизмеримо меньшую по масштабам, но так же обладающую немалыми ресурсами, вполне достаточными для поддержки некоторых христианских инициатив, а так же для финансового противодействия некоторым уж слишком циничным сатанинским инициативам.
— То есть вы сражаетесь с сатанистами в сфере финансов?
— Имеем к этому склонность. Вот, к примеру, до недавнего времени существовала очень мощная, действующая по всеми миру, фирма. Мне нравится называть эту фирму «Проктолог», поскольку по сути своей она весьма напоминает продукт той части человеческого тела, которая интересует врачей-проктологов. Так вот, руководители «Проктолога» публично похвалялись, что являются сатанистами и оказывают финансовую поддержку «Церкви Сатаны». Нам это не понравилось. Мы стали играть на бирже на понижение акций «Проктолога», вложив в эту игру очень большие средства. «Проктолог» такой финансовой агрессии совершенно не ожидал, потому что знал, что это никому не выгодно, тут никто не заработает. А мы и правда не заработали. Провернув очень сложную, многоступенчатую финансовую схему, направленную на разорение «Проктолога», мы получили на выходе одни убытки, но кроме того — большое моральное удовлетворение. Эти люди больше не будут пропагандировать сатанизм в прямом эфире — им больше нечем заплатить за эфир. К тому же целый ряд сатанинских сект по всему миру лишились финансовой поддержки.
— В мире стало меньше зла?
— Не знаю, — Лоуренс развёл руками. — Это такой метафизический вопрос. А я — «финик» — существо примитивное. Однако, мне известно, что сатанинские секты имеют теперь меньше возможности влиять на людей, соответственно люди, которые могли попасть в сферу влияния сатанистов, имеют больше возможностей сделать правильный духовный выбор.
— А вот мы говорили про наркобизнес. Это зло в чистом виде, но сатанизм тут, кажется, ни при чём?
— Ошибаешься, — продолжил Князев, — сатанизм тут очень даже при чём. Наркоторговля является одним из основных источников финансирования сатанинских сект. Мы несколько раз сбивали самолёты, гружённые тоннами кокаина, выжигали маковые поля и вскоре убеждались, что сатанинская пропаганда в разных точках мира ослабевает. Всё зло в этом мире взаимосвязано. Сатанисты, например, хорошо зарабатывают на незаконной торговле оружием, и с этим так же, кроме нас, никто не станет бороться.