Рыцари былого и грядущего. Том II
Шрифт:
Отдельная тема — связь храмовничества с нацизмом. Неонацист Жюльен Оригас создал «Обновлённый Орден Храма», из которого в 1980-е годы по инициативе Люка Жюре выделился «Храм Солнца». Организация была замечена в связях с секретными службами различных стран, в подрывной деятельности правых, торговле оружием, отмывании грязных денег. В 1994 году среди членов этой организации произошёл ряд самоубийств в Швейцарии и в Канаде. Тут о религиозной составляющей трудно сказать что-то определённое, хотя она безусловно есть. Бесспорно лишь отсутствие аналогий с либерально-экуменическим масонством. И от украинских «тамплиеров» ниточки тянутся вот к чему-то подобному.
А вот ещё весьма своеобразные «тамплиеры», которые совершенно не вписываются ни в какие схемы храмовничества. В 1845 году немецкий теолог Кристиан Хофман организовал христианское движение «тамплиеров», которое основывалось на вере, что христиане унаследуют Святую Землю. «Тамплиеров» Хофмана преследовали власти Германии, они переехали в Палестину, приобрели землю и построили дома. Они вели обособленный образ жизни, не допускали смешанных браков и не позволяли чужакам селиться в своих деревнях. В 1871 году ими было создано поселение Шарона, к 1914 году в нём жило 225 человек. Это очень похоже на русские старообрядческие поселения. Твёрдые христиане с психологией «осаждённой крепости», ревниво оберегающие чистоту своей веры. В период расцвета в Шароне жили 2200 «тамплиеров», они славились своим трудолюбием, моральными устоями и религиозностью. Применяли передовые методы ведения сельского хозяйства, познакомили местных жителей с основами виноделия и садоводства, наладили экспорт сельхозпродукции в Германию.
Эти странные «тамплиеры» явно не были связаны с нацистами генетически, но с приходом к власти Гитлера Шарона превратилась в центр нацизма в Палестине. Там был создан «коричневый дом», который занимался нацистской пропагандой внутри страны и пытался оказывать влияние на соседние государства. Главой общины «тамплиеров» стал нацист Корнелиус Шварц. Его сторонники наводили ужас на местных евреев, травили кур в сельхозпоселениях, били стёкла в окнах, обмазывали стены домов испражнениями, то есть вели себя как-то уж совсем не по-рыцарски.
В 1936–39 годах жители Шароны помогали арабам в их борьбе с евреями, внедряли в их среде нацистские идеи. Около 400 членов общины «тамплиеров» служили в вермахте и воевали на фронтах второй мировой. С началом войны британские власти стали видеть в «тамплиерах» представителей враждебной стороны. В 1941 году 536 «тамплиеров» изгнали из Палестины в Австралию, где они существуют и по сей день.
Есть что-то очень милое в истории этой «тамплиерской» общины. Во-первых, эти ребята были убеждёнными христианами. Во-вторых, они не пустопорожней болтовнёй занимались, а отправились за море, в крайне неспокойный регион, и упорным трудом утверждались на Святой Земле. Они не устраивали балы с фуршетами, не занимались эзотерическими изысканиями. Они просто связали свою жизнь с той самой землёй, с которой и тамплиеры были связаны до смерти. И всё-таки не понятно, почему они именовали себя именно тамплиерами, фактически не пытаясь воссоздать Орден Христа и Храма. Если бы называли себя крестоносцами, то, конечно, имели бы на это полное моральное право, потому что, действительно, пришли с крестом на Святую Землю и утвердились на ней — не войной, а героическим трудом — это даже лучше. Они создали маленькое, но вполне настоящее государство крестоносцев. Но причём здесь тамплиеры?
Просмотрев историю храмовничества XIX–XX веков, Сиверцев сокрушённо развёл руками. Кто только не пытался за 200 лет принять на себя красивое имя тамплиеров! Воистину, в этом бестиарии было всякой твари по паре. И масоны, и сатанисты, и каббалисты, и католики, и протестанты. Откровенные мошенники, интеллигенты-мечтатели, трудолюбивые аграрии, профессиональные военные, религиозные сектанты, исторические реконструкторы, креатуры спецслужб — все, все, все готовы были из кожи вон выскочить, только бы залезть в белый плащ с красным крестом. И никто, никто, никто не имел на это ни малейшего морального права.
Очарование имени тамплиерского выглядит просто фантастическим. Люди всех религиозных убеждений, всего политического спектра, всех социальных групп очень хотят считать себя тамплиерами — само это слово пленяет, завораживает, воодушевляет, призывает, вселяет надежду. Весь мир от тамплиеров без ума. Но разве не стыдно носить боевые ордена, если вы никогда не воевали? Разве не отвратительно именовать себя монахами, если ваша жить проходит в ублажении плоти? Разве не пошло, сидя в тёплой комнате, в уютном кресле и попыхивая дорогой сигаретой, изображать из себя несгибаемого борца, которого не остановят никакие препятствия? Стыдно, отвратительно, пошло. Когда средневековая Европа с восхищением смотрела на белые плащи тамплиеров, последние платили за это восхищение нечеловеческими страданиями, немыслимыми лишениями и готовностью отдать свою жизнь в любой момент. Восхитительный романтический ореол тамплиеров — это ореол смертников. Если большинству современных людей непонятно слово «мученик», то, может быть, слово «смертник» они способны прочувствовать? Пусть они подержат это слово во рту, ощутят его вкус, и вот тогда можно будет спросить, на самом ли деле они готовы стать настоящими тамплиерами?
Что же такое настоящий тамплиер? Об этом написана целая библиотека, идут бесконечные споры о том, какими на самом деле были убеждения тамплиеров, и все, кому не лень, говорят: убеждения тамплиеров были вот такие, у меня — такие же, значит, я тоже тамплиер. Но если тамплиеры были христианами, а ты тоже христианин, это ещё не значит, что ты — тамплиер.
Давайте четко выразим, что нового принесли тамплиеры в этот мир, каким было их главное изобретение? Да просто же — они придумали совместить воинские труды с монашеским подвигом. Тамплиер — монах-военный. Только так и никак иначе. Разные направления храмовничества нового времени в разной степени заслуживают или не заслуживают уважения, но настоящих тамплиеров среди них нет ни одного, потому что среди них нет монахов. Военные — редко, но встречаются, а монахов — нет. Все хотят быть тамплиерами, но никто не хочет быть монахом. Никто не желает накладывать на себя жёсткие ограничения иноческих обетов. Все хотят иметь вкусную пищу, счёт в банке, женщину на ночь и никакого беспрекословного подчинения. Хотят белого плаща без целомудрия, без нестяжания, без послушания.
Настоящих тамплиеров в наше время нет не потому, что невозможно в новых исторических условиях возродить средневековую корпорацию. Возможно! Если группа военных примет монашеские обеты — это будут настоящие тамплиеры. Что тут невозможного? Вот только тяжеловато. Но без монашеских обетов, господа, не тамплиеры вы, а просто ряженные.
— Рыцарей в белых плащах всегда ровно девять. Ни на одного больше, ни на одного меньше. Умирает тамплиер — мы тут же даруем белый плащ с красным крестом кандидату, который уже готов заступить на его место. Даже если разом погибнут пять белых рыцарей — их место тут же займут пятеро других. Достойные всегда есть. Такой порядок соблюдается вот уже 400 лет. Только эти девять рыцарей в белых плащах и есть собственно Орден Христа и Храма.
Командор Дмитрий Князев рассказывал сержанту Андрею Сиверцеву об Ордене. Наконец-то они собрались все вместе в опустевшем после службы и запертом изнутри храме — Сиверцев, Князев, Лоуренс и отец Августин. Последние двое пока молчали.
Андрею мысль о том, что «тамплиеров всегда девять» показалась почти волшебной:
— Получается, что вы сделали храмовников бессмертными? Столетие за столетием 9 рыцарей словно не умирают. Их не может стать меньше, их не становится больше.
— Сама по себе мысль — не наша. Мы позаимствовали её на Афоне. Про семерых отшельников слышал?
— Что-то такое.
— Вот уже не первое столетие на Афоне живут, скрываясь ото всех в горных ущельях, семь отшельников. Умирает один — они приглашают на его место другого. Их редко кто видит, никто не может познакомится с ними по своему желанию, тот монах, которого они приглашают к себе на место умершего, должен тут же последовать за ними, ни о чём не уведомляя монастырское начальство. От них никто ни разу не ушёл.
— Не отпускают?
— К ним, по Божьей воле, попадают только такие монахи, которые потом не хотят уходить. Это невидимая гвардия Афона, мистическое сердце Святой горы.