Рыцари и львы(Рассказы и сказка)
Шрифт:
Мне не очень понравилось, но что оставалось делать. Мы переписали пластинку на пленку, и я стал репетировать перед зеркалом. Сначала получалось плохо: то опоздаешь открыть рот, то вырвешься вперед, но постепенно я приспособился.
Мария Петровна несколько раз спрашивала, как идут мои дела, не раздумал ли я солировать и не собираюсь ли прийти в хор. Узнав, что я буду подражать известным певцам, она удивилась:
— Думаешь, это легко?
— Я не из тех, кто ищет легких путей, — ответил я.
Перед смотром в классе только и говорили
Мы с Леней старательно разработали план моего выступления. Магнитофон мы спрячем в трибуну на краю сцены. Леня объявит мой номер, незаметно включит магнитофон, и ровно через десять секунд я должен открыть рот для исполнения первой песни.
Наступил день смотра. Зал был переполнен. Пришли даже ребята из другой школы. Когда я увидел, сколько собралось народу, мне стало страшновато. Но Леня меня успокоил: все будет в порядке.
Когда утихли аплодисменты после выступления нашего классного хора, Леня объявил:
— Выдающийся подражатель чужих голосов…
— Чужим голосам! — заметила с места Анна Демидовна.
— Выдающийся имитатор чужим голосам, — поправился Леня, — Евгений Репин.
Все дружно захлопали, и я с гитарой в руках вышел на сцену.
— Включил, — шепнул мне Леня. — Считай до десяти и начинай. Главное, не волнуйся.
Я положил руки на струны гитары и, досчитав в уме до десяти, открыл рот. Магнитофон молчал. Я еще раз сосчитал до десяти. Магнитофон по-прежнему ни звука.
— Звук! — прикрыв рот рукой, шепотом сказал я стоявшему за кулисой Лёне. — Где звук?
— Сам удивляюсь. — Леня пожал плечами. — Катушка-то вертится!
— Толку, что она вертится! Ты, может, не ту пленку поставил?
— Ту!
По залу прошел шумок. Кто-то хихикнул. И вдруг из трибуны раздалось:
— Ку-ка-ре-ку! — А потом еще раз и еще: — Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!
Зрители радостно захлопали.
— Леня, ты что поставил? — простонал я. — Другая же пленка!
Леня в отчаянии схватился за голову:
— Пленка та! Дорожка другая!
А из трибуны:
— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
В зале захлопали еще больше.
— Зрителям нравится! — зашептал Леня. — Только ты на лице что-нибудь изображай, а то как-то неестественно выходит.
— Мяу! — раздалось из трибуны. — Мяу!
— Как изображать, если я заранее не знаю, чей будет голос?
— Я тебе буду подсказывать! — успокоил Леня. — Я эту пленку помню. Сейчас лев зарычит.
Этого еще не хватало! Я сделал страшное лицо. А из трибуны:
— Фьюить! Фьюить! — защебетала какая-то пичужка.
Зал покатился от смеха.
— Ты чего меня путаешь? Где же лев?
— Ошибся! Сейчас его очередь!
Действительно, от львиного рыка задрожали стены. Кто-то из девчонок вздрогнул.
Дальше на пленке было записано шипение змеи, крики попугая, ржание лошади и много всего другого. О некоторых звуках я даже не знал, кому они принадлежали. Со сцены я сошел весь мокрый, как будто на самом деле издавал звериные звуки.
Как потом выяснилось, все догадались про магнитофон. Только думали, я специально изобрел такой комический номер, чтобы продемонстрировать свою мимику.
— Поздравляю, Женя, получилось очень оригинально! — сказала мне Мария Петровна. — Но вот зачем было выходить с гитарой? Она тебе только мешала.
И лишь мы с Леней знали, что меня подвела вторая дорожка.
Соревнование
Мы с Леней Лукиным гуляли после школы по набережной Волги.
— Эх, — сказал Леня, — сейчас бы лето-о-о! Прыгнул бы в воду — и на тот берег.
— А доплыл бы? — спросил я.
— Запросто, не то что ты, — ответил Леня.
— Я? Да не только бы на тот берег сплавал, но и обратно — без передышки. Иной раз на море увлечешься, а берега уже и не видно. Только дельфины вокруг ныряют, и пароходы гудят.
— Сочиняешь, — не поверил Леня.
— Я сочиняю? Да я тебе еще не все сказал! Далеко заплывать — это что! Каждый может! Главное, у меня скорость хорошая. Крейсерской называется.
Слово «крейсерская» ошеломило Леню. Он, видимо, представил, как я несусь по волнам рядом с быстроходным крейсером, а на поворотах даже обгоняю его благодаря лучшей маневренности. Это меня еще больше подстегнуло.
— Притом плаваю я разными стилями. Баттерфляем, дельфином, кролем, на спине, брасом — как угодно. Меня почему-то вода сама держит. Я даже ногами и руками не шевелю, а все равно не тону. Я плавать научился, когда мне неполных три года было. Отец кинул меня в воду, я сразу и пошел саженками. А ныряю я — ты бы видел! Все рты раскрывают. Хоть с вышки, хоть с тумбы, хоть солдатиком, хоть головой, хоть ласточкой. Под водой могу держаться пятнадцать минут. Потом надоедает.
— С аквалангом? — недоверчиво спросил Леня.
— Ну, скажешь! С аквалангом и дурак сумеет! Просто так, в одних трусиках. За эти пятнадцать минут я почти километр под водой проплываю. И тоже любым стилем.
— Все-таки ты, пожалуй, врешь, — сказал Леня.
— Что?! — закричал я. — Вызываю тебя на соревнование! Пойдем в плавательный бассейн и посмотрим, кто лучше.
Моя настойчивость озадачила Леню.
— А пустят?
— Со мною? — удивился я. — С кем тогда и пускать? Да меня там все знают!