Рыцари плащаницы

Дроздов Анатолий Федорович

– А то есть хочется, аж переночевать негде! – хмыкнул Иоаким.

Козма глянул на оруженосцев: они уже закончили делить деньги.

– Дайте сарацинам воды и хлеба! Помогите им разжечь костер – ночи холодные.

Гуго с Бруно духом бросились исполнять приказ.

– Может, им еще спинку почесать? – ядовито осведомился Иоаким по-русски. – Я могу. Кистенем…

– Они ж пленные!

– Нас с тобой в плену не больно-то кормили! Забыл?

– Их не учили принципам гуманизма.

– Откроем курсы? Для аборигенов двенадцатого века?

– Будет

тебе! – нахмурился Козма. – Что набросился?

– Не могу забыть лица, с какими они в меня копьями пыряли.

– Ты в ответ тоже не улыбался…

Козма посмотрел на евнуха. Тот стоял, прислушиваясь и внимательно поглядывая на друзей. Козма указал ему место на кошме рядом с собой. Ярукташ с готовностью присел.

– Не дам! – мрачно сказал Иоаким, убирая сосуд с водкой. – Самим мало!

– Ему нельзя – мусульманин.

– Видел я этих правоверных! В три горла хлещут! Ладно кормить, но еще и выпивка… Слишком много счастья гаду!

Козма придвинул евнуху блюдо с вареной конской требухой. Тот жадно набросился на мясо. Но ел аккуратно, подхватывая капавший с кусков сок ломтиком лепешки. Насытившись, запил ужин кубком воды и снова поклонился.

– Ты настоящий рыцарь, господин! Ешь за одним столом с побежденными. В Сахеле так поступает только Саладин, да продлит Аллах его дни!

– Прежде, чем сесть за стол после битвы, твой благородный господин велел зарезать три сотни пленных воинов-монахов, – сердито сказал Иоаким. – А одного зарубил лично – прямо у стола.

– Господин говорит о рыцаре Рено, известного также под именем Шатильон, – наклонил голову Ярукташ. – Саладин действительно убил его. Рыцарь был виноват перед султаном. Он много лет безжалостно грабил караваны правоверных, многих убил, нагло держал взаперти захваченную им сестру Саладина. Даже в плену он вел себя непочтительно: взял кубок с водой, который султан дал в руки королю франков.

– А чем провинились воины-монахи?

– Они столько досаждали султану! Грабили наши селенья, убивали людей… Не было у правоверных более ярых врагов. Султан поступил жестоко, но справедливо.

– А главное – мудро! Нет людей, нет и проблем…

– Осмелюсь спросить господина, – вновь склонился Ярукташ. – Что он намерен делать с нами?

– Резать не будем, не бойся! – хмыкнул Иоаким.

– Сарацин взяли в плен воины Рено, – сказал Козма. – Вы его трофей. Он и будет решать.

– Вы тоже сражались с нами, поэтому имеете право на свою часть добычи.

– Ты это к чему? – заинтересовался Иоаким.

– Возьми меня, господин, к себе, – поклонился Ярукташ Козме. – Поверь, я буду полезен.

– Конечно! Такое счастье! – развел руками Иоаким. – Это то, о чем мы мечтали всю сознательную жизнь.

– Вы чужие люди в Сахеле, – невозмутимо продолжил евнух. – Вы не знаете людей, обычаев, дорог… Я могу стать хорошим проводником и помощником.

– Дело говорит! – согласился, подумав, Козма. – Тебе-то какой интерес нам помогать? – спросил Ярукташа.

– Юный рыцарь посадит меня в подвал, где я буду долго ждать выкупа.

Еще и цепью к стене прикуют. Вы путешествуете, с вами лучше.

– Рено не отдаст пленника, за которым стоит выкуп, – сказал Иоаким.

– У него мои доспехи и меч, – возразил Ярукташ, – он уже получил много. Выкуп за меня сейчас истребовать сложно. Эмиру Иерусалим проще направить к замку баронессы две сотни воинов, и Рено будет вынужден лично вывести меня за ворота. Объясни ему это, господин, и он не станет возражать. Особенно если ты присовокупишь к словам пару коней из своей добычи.

– Он и про коней знает! – всплеснул руками Иоким. – Вот лиса!

– Франки разговаривают громко, а у меня хороший слух, – ухмыльнулся евнух.

– Я поговорю с Рено, – сказал Козма.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ты ему клятву на Коране дай! – посоветовал Иоаким. – Желательно на коленях.

– Он умный человек, – задумчиво произнес Козма.

– Тогда почему несчастный? Зачем полез с нами в драку?

– Я не знал, что у вас столько воинов, – смиренно сказал евнух.

– Вас было вдвое больше!

– Когда имеешь дело с Зародьяром, надо, чтоб больше было вдесятеро.

Иоаким несколько мгновений недоуменно смотрел на Ярукташа, затем сообразил:

– Это ты о Роджере?

– Здесь его зовут Зародьяр. У него еще есть прозвище: Волк Пустыни.

– Почему пустыни?

– Зародьяр двадцать лет был комтуром крепости на краю аравийской пустыни. Он много раз ходил в походы на сарацин, и всегда бил их. Однажды он схватился с войском Саладина; тогда тот еще не был султаном, и его звали просто Юсуф. У Юсуфа мамлюков было втрое больше, но Зародьяр разбил его войско, преследовал бегущих до ночи и едва не пленил будущего султана. Роджер, как вы его зовете, – лучший воин в Леванте. Одно имя его вызывает трепет у сарацин. Если бы под Тивериадой войском франков командовал Зародьяр, нас не спас бы даже Аллах. Но всемогущий вмешался, помрачив ум короля Иерусалима, и тот решил вести рыцарей сам. Зародьяра он отослал в отряд Раймунда Триполийского, дабы всю славу снискать самому. Раймунд выступил на Саладина первым, его пропустили вглубь войска, а затем окружили со всех сторон. Франки неминуемо должны были погибнуть, но среди них оказался Зародьяр… Раймунд с лучшими своими рыцарями пробился обратно, потому уцелел, а король попал в плен.

– Погоди… – медленно сказал Иоаким. – Комтур, начальник крепости?.. Это ж в рыцарских орденах! Роджер – монах?

– Госпитальер, их еще называют иоаннитами. Ты не знал?

– Мы присоединились к нему Иерусалиме, где он представился бароном.

– У него был чужой фирман. На самом деле Зародьяр – комтур приморской крепости Маргат в Антиохии. Это большая и очень важная крепость. Ее передали госпитальерам в прошлом году, и Зародьяра перевели туда из пустыни, так как лучшего комтура для Маргата невозможно найти. Зная, что он там повелевает, Саладин даже не приступал к Маргату. Зародьяр для султана – самый опасный враг в Сахеле.