Рыцари
Шрифт:
— — Ты был очень добр ко мне, — сказала она тихо. — Я очень тебе благодарна за все, что ты для меня сделал. Но, Лин, ты не должен больше тратить свое время, заботясь обо мне.
— Но кто-то ведь должен приглядеть за тобой…
— Лин, — прервала Глориана, — я сама могу приглядеть за собой.
Он повернулся спиной к Глориане, засунул руки в карманы брюк и уставился в огонь. Но Глориана успела заметить, что на его лице отразилось недовольство.
— Тебе что, так нравится бродить
Глориана прикрыла глаза и обречено вздохнула. Она старалась держать себя в руках. В конце концов Лин ведь только пытался помочь ей.
— Да, я поступила глупо, — призналась Глориана, — очень глупо. Но это не значит, что мне нужна нянька.
Лин сгорбился, слова Глорианы явно причинили ему боль.
— Глориана, — сказал он после продолжительного молчания, — прошлое умерло. Пожалуйста, позволь мне дать тебе будущее.
Слезы засверкали на ресницах Глорианы, но она успела смахнуть их, прежде чем Лин успел заметить, что она плачет.
— У меня есть будущее, — сказала она. — Но я отчаянно нуждаюсь в друге.
Лин медленно повернулся к ней и взглянул ей прямо в глаза.
— Я всегда буду твоим другом, — проговорил он хрипло.
— Надеюсь, — ответила Глориана. — Потому что не знаю, что бы я делала без твоей помощи.
Казалось, между ними вновь протянулась тонкая ниточка взаимного доверия. Лин не стал заговаривать о своих чувствах. Он молча поставил на стол разогретую на плите тушеную баранину, приготовленную миссис Бонд.
Глориана ела, по-прежнему сидя в кресле у камина. Лин принялся собирать листы манускрипта профессора Стайнбета.
— Я передам Артуру, что ты .не сможешь закончить эту работу, — сказал он.
Глориана пришла в отчаяние.
— Ты снова решаешь за меня, — заметила она. — Я желаю закончить работу с рукописью, мистер Кирквуд. У меня на то есть свои причины.
Лин оставил бумаги и поднял руки.
— Сдаюсь! — воскликнул он. — Я передам Артуру, что ты скоро закончишь.
— Спасибо, — улыбнувшись, ответила Глориана.
Лин взглянул на свои наручные часы.
— Ну, мне пора, — сказал он. — У меня обход. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Спокойной ночи, любовь моя.
Она благодарно пожала ему руку. Попрощавшись, Лин оделся и вышел.
После нескольких часов отдыха и горячего обеда Глориана чувствовала себя окрепшей. Да и лекарства сделали свое дело. Она отставила поднос с остатками еды и отложила одеяло, которым ее укутала Марж. Манускрипт профессора Стайнбета притягивал ее, и Глориана направилась к столу.
Через несколько минут, включив маленькое записывающее устройство, Глориана уже погрузилась в чтение. Она разбирала полустертые слова, написанные давным-давно
Глориана закончила чтение лишь под утро. Не чувствуя усталости, она приготовила себе завтрак, приняла душ и спустилась в магазин.
Ей не терпелось приступить к работе и доказать самой себе, что Джанет не напрасно доверилась ей.
В магазин зашли несколько покупателей, и Глориане удалось даже продать одну довольно дорогую книгу американскому туристу.
Оставшись одна, Глориана взобралась на приставную лестницу, чтобы поставить книги на место на одну из верхних полок. Внезапно она почувствовала уже знакомую головную боль, темнота застилала ей взор. По всему ее телу выступил холодный пот, и Глориана судорожно вцепилась в перекладину лестницы, боясь упасть и не решаясь спуститься.
Перед глазами у нее колыхалась пелена серого тумана с вкраплениями разноцветных пятен. Она чувствовала, что сознание ее постепенно гаснет.
А потом она поняла, что падает.
Она падала и падала без конца, как светловолосая девочка Алиса, сказку про которую ей рассказывали в далеком детстве. И вот теперь ей казалось, что она тоже падает в бездонную кроличью норку. Глориана сжалась, ожидая удара о деревянный пол, но боялась, что так и будет падать вечно…
Кто-то тыкал ее в бок.
— Поднимайся и убирайся отсюда, паренек, — грубо приказал мужской голос, — ступай своей дорогой. Это не богадельня и не таверна. Ни то и ни другое.
Глориана открыла глаза и увидела мужчину в шерстяной тунике и таких же штанах, который стоял рядом с ней, сжимая в руке пастушеский посох. Она лежала, прислонившись к стене глинобитной хижины. Подняв голову, Глориана увидела над собой соломенную крышу.
Радость охватила ее. Не сон ли это? Неужели она наконец вернулась в свой родной век? В век Дэйна?
Глориана торопливо поднялась:
— Умоляю, какой это год и какое королевство?
Человек молчал, тупо уставившись на нее. Он неодобрительно оглядел ее странную одежду и немного отодвинулся от Глорианы, словно ожидая, что сейчас из кончиков ее пальцев вылетит пламя.
Глориана догадалась, что он просто не понял ее. Она сосредоточилась, пытаясь воскресить в памяти прежнюю манеру говорить.
Медленно и внятно она повторила свой вопрос.
— Год тысяча двести пятьдесят шестой от Рождества Христова, — ответил наконец мужчина, — Британия это. Пора бы уже знать в твоем возрасте, парень. Ты что, с луны свалился?