Рычаг локтя
Шрифт:
Но Харитонову плевать на их реакцию. Он упивался своим превосходством и вседозволенностью. Каждый бросок сопровождался его едкими комментариями и ухмылками. Харя откровенно глумился над соперником.
— Мне кажется, он какой-то сумасшедший, — тревожно сказала Оля. — Ты точно будешь с ним бороться?
Я наблюдал за окончанием схватки. В очередной раз убедился, что должен во что бы то ни стало одолеть его. Стереть с его лица эту мерзкую самодовольную ухмылочку. Показать всем, что он не всесилен и не неуязвим.
Только сейчас я заметил, что впился ногтями в ладони. Несколько раз мне хотелось сорваться с места, вбежать на ковер и оттолкнуть соперника в сторону. Принять удар на себя.
Ладно, ничего. Я сделаю это. Найду способ выстоять перед ментальными атаками Хари. Уже нашел, вернее.
Надо самому залезть в самые темные закоулки души и выжечь оттуда страх. Действовать сильнее, быстрее, техничнее.
Схватка закончилась. Харитонов победил, даже не вспотев. Все пять минут он игрался с соперником, как кошка с мышкой, то подпуская его ближе, то отталкивая.
Болевые и бросковые приемы, которые могли бы сразу закончить бой, он намеренно не доводил до конца. Сломал не только физически, но и психологически, заставил соперника уверовать в собственную неполноценность.
Свисток рефери известил об окончании поединка. Харя вскинул руки в победном жесте, упиваясь овациями поклонников и шиканьем возмущенных зрителей. Он скользнул по трибунам равнодушным взглядом и вдруг посмотрел прямо на меня.
Наши взгляды встретились. Всего на секунду. В глазах Хари полыхнул недобрый огонек. Губы растянулись в ехидной усмешке. Он словно говорил мне: «Ну что, Волков, ты следующий? Попробуй, останови меня, если сможешь».
— Он что, на тебя смотрит? — Оля взяла меня за руку. — Да, он смотрит на тебя.
Я стиснул кулаки и сидел, не отводя взгляда. Харя отвел от меня взгляд.
Вдохнул полной грудью и расправил плечи. Он чувствовал себя богом, повелевающим судьбами людей на ковре и за его пределами. Знал, что сломленные им соперники никогда не смогут стать прежними. Часть их души и веры в себя навсегда останутся в цепких лапах его ментального паука.
Соперник шатался и, казалось, не понимал, где находится. Взгляд его был устремлен в пустоту. Из разбитой губы стекала тонкая струйка крови. Харя проводил его взглядом и довольно хмыкнул. Тоже сошел с ковра.
Оля крепко сжала мою руку. Я посмотрел на девушку.
Она мрачно смотрела на ковер, где только что закончилась схватка Харитонова.
— Оль, ты в порядке? — спросил я, пытаясь разрядить обстановку.
— Не знаю, Вить. Я просто в шоке от того, что увидела. Этот Харитонов, он же просто чудовище какое-то. Как он издевался над соперником, это ужасно.
Я вздохнул. Понимал ее чувства. Для человека, далекого от нашего спорта, манера Хари вести бой могла показаться чрезмерно жестокой, даже садистской.
— Понимаешь, Оль, у Харитонова своя манера ведения боя. Он мастер психологического давления. Умеет залезть в голову противнику, найти его слабые места и бить по ним.
— Но это же нечестно! — возмутилась Оля, наконец посмотрев на меня. — Он не столько силой и техникой берет, сколько запугиванием и издевательствами.
— В этом и есть его сила, — я пожал плечами. — Харитонов не просто борец, он манипулятор. Он ломает соперников морально, и после этого победить их физически уже не составляет труда.
Оля нахмурилась, обдумывая мои слова. Я видел, что она пытается понять, но ей сложно принять такую жестокость.
— И как же его побеждать? Если он влезает в голову, как защититься от этого?
Я задумался. Сам много раз размышлял над этим вопросом, готовясь к будущей схватке с Харей.
Вроде есть рабочий рецепт. От гипнотизера Климова. Но пока я не хотел его раскрывать.
— Нужно быть готовым к его трюкам. Понимать, что он будет давить морально, и не поддаваться на провокации. Верить в себя и свои силы. И главное — не бояться.
— Легко сказать, — фыркнула Оля. — А вдруг у тебя не получится? Вдруг он и тебя сломает, как всех остальных?
Я почувствовал, как внутри начинает подниматься раздражение. Меньше всего я хотел, чтобы она сомневалась в моих силах.
— Оля, я должен выйти против Харитонова. Если встречусь с ним в финале. А он туда обязательно дойдет. И я тоже постараюсь.
— Но почему ты? — в голосе Оли звенело отчаяние. — Почему ты должен с ним бороться? Ты же видел, на что он способен! Он тебя покалечит!
Я старался сдержать себя.
— Почему ты так решила? А что, если я его покалечу? Ты так не думала?
Оля покачала головой.
— Я боюсь за тебя. Боюсь, что однажды тебя привезут ко мне, как пациента. Со сломанным хребтом. А я ничего не смогу сделать.
Ну вот, приехали.
— А что ты предлагаешь сделать? — спросил я. — Сняться с соревнований? Сказать, что обосрался перед Харей? Ты меня понимаешь, хоть капельку?
На нас посматривали другие зрители. Плевать, пусть видят бесплатный спектакль.
Оля тоже поднялась, сверкая глазами. Щеки ее пылали, а губы дрожали от сдерживаемых эмоций.
— Я не хочу понимать?! Да я одна, кажется, здесь переживаю за тебя по-настоящему! Думаю не о каких-то победах, а о тебе! О твоей безопасности! А вот тебе действительно на это плевать!
— Мне не плевать, Оль. Но я не могу позволить страху руководить моими поступками. И твоему страху — тоже.
Мои слова будто отрезвили ее. Она замерла, глядя на меня широко распахнутыми глазами. А потом резко развернулась и бросилась прочь, спускаясь по ступенькам.