Рык Посейдона

Негрей Валерий Петрович

— Мужчина какой-то.

— То, что мужчина, это понятно. Я тебя спрашиваю, кто? — он снова улыбнулся и нежно обнял жену. — Ты ведь знаешь — женщины мне не звонят, — нежно прошептал он ей на ухо.

— Виноград раздавишь!!! Иди! — она легонько подтолкнула его в спину. — Не звонят… Знаем мы вас!

Время было полуденное. Солнце стояло в зените и пекло так, что казалось всё вокруг должно вот-вот вспыхнуть и исчезнуть в этом мареве. Талгат подошёл к бочке с водой и опустив в неё руки, резким взмахом плеснул водой себе в лицо и на грудь.

— Ух!!! Как здорово! — он подпрыгнул

на месте, стряхивая с себя капли воды, и легко взбежал на крыльцо. Пройдя на кухню, взял трубку.

— Да! Я вас слушаю!

— Господин Нигманов? — в трубке раздался чей-то знакомый голос с едва уловимой насмешкой, но Талгат никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. — Талгат!?

— Да…

— Не узнаёшь?

— Пока нет…

— Да-а-а… Не прошёл караван и один переход, как дети забыли предков своих, а внуки осквернили могилы их! Так, кажется, говорят на Востоке?

— Пашка!!! Откуда ты!? Пусть Аллах покарает меня, если это не ты!

— Узнал?… Наконец-то!

— Ну, рассказывай! Откуда звонишь? Где ты сейчас?

— Узнаю азиатов… Ты дай мне ответить хоть на один вопрос!

— Давай! Разрешаю!

— Особо рассказывать нечего. Встретимся — расскажу. Звоню из первопрестольной. Вот пока и всё.

— Так я не понял?…Ты едешь в наши края?

— Не только в края, а именно к тебе. Так что режь барашка и жди в гости!

— Понял! Постой, а как ты нашёл меня?

— Ты там, в своём хуторе, совсем заплесневел!.. Ты, что, забыл в какой конторе мы с тобой служили?

— Да, нет…, такое не забудешь.

— Это нынешние пацаны бегают сейчас с компьютерами под мышками, да на джипах…, а мы — сам помнишь: потихоньку, по базарным слухам, по бабским сплетням, да пешёчком… Вот так и нашли вас, уважаемый! Так-то оно надёжнее.

Талгат рассмеялся в трубку.

— Это точно!.. Так, когда тебя ждать?

— Вот это серьёзный разговор!.. Буду завтра где-то часа в четыре, после обеда.

— Тебя встретить?

— Обижаешь командира, товарищ капитан!.. Меня встретят и надеюсь довезут в целости и сохранности… Слушай! Это не Наташа подходила к телефону?

— Она… Да вот она рвёт трубку из рук! — Талгат передал трубку жене.

— Паша! Милый! Где же вы все пропали!?… — голос её стал срываться и по щекам побежали слёзы.

— Здравствуй…. Наташа… — голос в трубке дрогнул.

Они познакомились в Ташкенте. Военно-транспортный ИЛ-76, летевший по маршруту Москва-Ташкент-Кабул, сел для дозаправки и несколько пассажиров, летевших на нём, вышли на лётное поле. Это были в основном младшие офицеры и несколько солдат. До вокзала было далеко, а рядом с последней стоянкой, куда поставили их самолёт, была небольшая полянка с ещё не выгоревшей травой. Офицеры, отойдя подальше от самолёта, разделись по пояс, подставляя свои белые, с чуть тронувшим их загаром, тела ослепительно яркому, южному солнцу. Солдаты стайкой сели прямо на лужайку, расстегнув лишь несколько пуговиц на гимнастёрках.

На соседней стоянке стоял такой же ИЛ, но он летел в обратном направлении. Вокруг него, в тени, под крыльями сидели несколько десятков военных. Это были в основном

солдаты. У некоторых из них в руках были костыли. Изредка на солнце сверкали звёздочки погон и кокарды. Это были штабники и держались они отдельной группой, словно чувствовали за собой вину перед этими солдатами. Несколько карет скорой помощи стояли неподалёку. Никто из них не разговаривал и тем более не смеялся. Борт из Кабула доставил «груз 200». Было там и несколько женщин. Они группой стояли перед носовой частью самолёта и что-то оживлённо обсуждали. Одна из них стояла отдельно у самого края рулёжки, закрыв глаза и подставив лицо горячему ташкентскому солнцу, словно там, откуда она только что прилетела, оно было не таким жарким и знойным.

На Кабул летели двое гражданских. Они последними вышли из самолёта. Небрежность в одежде, с которой были одеты эти двое молодых парней, явно выдавала в них жителей большого города. Оглядевшись, они заметили одиноко стоявшую девушку и направились к ней. У неё были чёрные как воронье крыло, волосы, которые она изредка небрежным кивком головы раскидывала по плечам. Светло-бежевый костюм ещё больше подчёркивал черноту волос и издали делал её похожей на песчаный столбик где-то в степи с сидящим на нём с распущенными крыльями, вороном.

Девушка стояла к ним спиной и когда они бесшумно подошли к ней, она вздрогнула и, надев тёмные очки, которые держала в руках, повернулась к ним. Не очень полные губы вокруг красиво очерченного ими рта, в сочетании с прямым, чуть припухшим внизу носиком, делали её лицо очень привлекательным.

Молодые люди переглянулись между собой.

— Скажи, Паш! А что там можно увидеть? — они посмотрели в ту сторону, куда только что смотрела незнакомка.

Тот, которого назвали Пашей, скрестил на груди руки и, изобразив на лице задумчивое выражение, продекламировал:

Вижу Москвы златоглавой черты. Вижу Кремля рубиновый свет, но только встают перед нами хребты на которых от пули и крови спасения нет.

Прошу прощения, но это экспромт, — он опустил руки и сделал небольшой поклон. — Позвольте представиться — Павел, — он протянул руку девушке. Она сняла очки и вложила свою узкую и мягкую ладонь в широкую и сильную кисть Павла.

— Наташа!

— А это мой верный и надёжный ангел-хранитель, — Павел повернулся к своему спутнику, — и величают сего отрока, Талгатом.

— А я и не знала, что ангелы на земле такие же бессловесные, как и на небесах!

— Талгат! — словно спохватившись, выкрикнул он и густо покраснел. Он хотел протянуть Наташе руку, но, дёрнувшись, ощутил тяжесть пристёгнутого к кисти дипломата и лишь слегка наклонил голову в её сторону.

— Наташа! — она улыбнулась и слегка дотронулась до его руки кончиками пальцев. — А ваш друг, наверное, поэт и летит в творческую командировку?

Талгат бросил быстрый взгляд на Павла.

— Да! — быстро подхватил тот, — мы представляем Внешторг. Хотим посмотреть, что можно закупать в этой стране.