Рысюхин, надо выпить!
Шрифт:
— Опять мама светскую беседу организует…
— Во-первых, не сразу, а во-вторых — лучше чай пить, чем мёрзнуть.
— Хорошо, только надо зайти, купить что-то к чаю. И Ваське пару «мышек» заодно.
Маша засмеялась:
— При ней только такое не ляпни — будешь враг номер три!
— Почему враг и почему такой номер?
— Из-за сочетания фамилии и имени её в совсем раннем детстве дразнили «кот Васька», её это жутко бесило. А номер три — потому что два первых места заняты намертво. Навсегда. Ну, или пока не повзрослеет немножко.
— Слушай, позвони
— Хозяйственность и заботу проявляешь?
— Как-то так. — Не рассказывать же, что это дед реалиями своего мира живёт и никак не может привыкнуть, что здесь продуктами закупается кухарка по списку, который ей хозяйка дома накануне вручает?
Мы подошли к подъезду Мурлыкиных, когда я заметил на краю дорожки около лавочки тёмный комок. Не то варежку кто потерял, не то… В этот момент комок шевельнулся, выпростав из себя какой-то отросток, что ли? Издавая редкий, прерывистый тихий писк комок подполз к Маше и начал карабкаться по ноге, но где-то на уровне колена остановился, замер и начал дрожать. Маша наклонившись, отцепила его и подняла к лицу.
— Ой, котёнок! Замёрз совсем!
Она расстегнула шубку и спрятала малыша на груди, бросив мне:
— Давай быстрее домой, он совсем уже холодный!
Мы буквально вбежали в дом, а потом и в квартиру. Маша закричала:
— Мама! Мамочка, быстрее, пожалуйста!
Котёнок лежал в ладонях как комок черноты, порой даже казался плоским куском мрака, такой был беспросветно чёрный. Оказывается, сероватый налёт был снегом, который не тая лежал на шкурке. Сил у зверька уже не было даже пищать, только дрожь волнами прокатывалась вдоль тельца.
— Надо отогреть, и молока тёплого, но не горячего, градусов тридцать восемь. С капелькой мёда. И через шприц без иголки вливать к основанию языка. Только хватит ли у него сил хотя бы глотать…
— Так! — раздался сзади голос Екатерины Сергеевны. — Давайте сюда страдальца.
И добавила уже мне:
— Я всё-таки маг Природы. Пусть и не Жизни, но что делать как-нибудь уж разберусь! Моему тотемному животному в моём доме пропасть уж точно не дам!
Она забрала котейку, спрятав в ладошках, и позвала:
— Василиса! Давай со мной, помогать будешь! — И, обернувшись к нам, добавила: — А вы ведите себя прилично тут! И не шумите!
Неприлично себя вести не получилось бы — похоже, всё мысли Мурлыки моей были с котёнком. Точно! У неё же тотем — кошачьего вида! Если не сам Кот, то кто-то из его прайда, какая-нибудь Мурлыка, например, как у меня Рысюха. Я, если честно, пока и не уточнял этот момент.
— Мне не по себе, Юра! Мы там гуляли, в кафе сидели — а он замерзал, страдал, мучился! Почему мы раньше не пришли, а, Юра?!
«Так, это настроение надо ломать, срочно! Пока у неё не собралась ассоциация, где прогулки с тобой свяжутся с чем-то плохим. А иначе будет очень трудно избежать охлаждения, а то и разрыва!»
«Ты серьёзно?!»
«Более чем! Сколько пар распалось из подобных случайных совпадений и ассоциаций!»
— Ты когда из дома выходила, его же не было?
— Нет, конечно!
— Значит, он полз откуда-то. И вряд ли быстро — сил у него совсем нет. Так что, если бы мы пришли минут на пятнадцать раньше — могли и не увидеть за сугробом, и не услышать. Он же не мяучил даже — так, попискивал. Так что очень вовремя мы пришли — вовремее не бывает!
Маша начала оттаивать, даже фыркнула:
— «Вовремее», надо же такое слово выдумать! Ты же поэт как-никак, должен чувствовать язык, слово! А ты такое вот выгибаешь!
— В том-то и дело, что чувствую — где и как можно выгнуть, чтоб не сломалось. Хочешь, я тебе слово «когда» по падежам просклоняю?
— Как?!
— Не «как», а «когда»! Вот, смотри: когда, когды, когде, когду, когдою, о когде!
— Ну ты даёшь! Когды когде ты моё!
— Не-не-не! Мне кличку выдумывать не надо! А вот котёнку — нужно! Кстати, ты лучше вот что подумай: если бы ты из дома на свидание сегодня не вышла вообще…
Маша на несколько секунд задумалась и, передёрнувшись, прижалась ко мне:
— Не пугай меня так, пожалуйста!
— Не бойся, Мурёночек мой! Родная моя, хорошая…
— Юра, а вдруг этот котёнок — он не просто так? Вот откуда ему среди зимы взяться во дворе, да прямо у нас на пути? Да ещё и сам подошёл, сам на ногу залез…
— Что ты имеешь в виду?
— Вдруг это питомец, которых иногда Хранители дают людям? Когда в награду, когда — в испытание?
«Мне тут намекнули, что иногда котёнок — это просто котёнок. А что до остального, так жить захочешь — не так раскорячишься».
— Я думаю, это всё же просто котёнок. Котёнок, который очень хотел жить и у которого больше не было других шансов.
Моя Мурочка прижалась ко мне покрепче. Мы так и сидели, обнявшись, пока не пришла Машина мама.
— Сидите, молодёжь?
— Сидим. Как там Мявекула наша?
— Ваша кто?!
— Ну, мяукалка и молекула, потому что мелкая. Вместе — Мявекула.
За спиной будущей тёщи хихикнула Василиса, которой слово явно понравилось.
— Жуть какая. Будет жить, мелочь. Сейчас спит. Но очень вовремя вы принесли. Ещё минут пятнадцать — и были бы необратимые последствия. Без сильного мага Жизни необратимые, вплоть до потери конечностей. А если ещё полчаса — то всё, мало какой маг Смерти смог бы воскресить.
Маша прерывисто всхлипнула, уткнувшись в меня носом. Даже не думал, что она настолько чувствительная и сентиментальная. С другой стороны — такую мелочь всегда особенно жалко. Плюс, возможно, влияние тотема.
— А теперь давайте придумывать имя котёнку. Только не такую жуть, как предложил Юра!
Ну, тут мы с дедом развлеклись по полной. Кого только не предлагали, под хохот Василисы, хмыканье Екатерины Сергеевны и тихое хихиканье Маши. Тут были и Кусеяр с Кусимиром, и Вездепрыг, и Стенодрап, и Ноческок и Когтетык, и много кто ещё. Муркентий с Мурмидонтом прошли как уже вполне пристойные варианты, равно как и Пушистотель. А потом Машина мама внезапно заявила: