Рюрик
Шрифт:
– Рюрик, выходи! Это дозор городской общины! Их всего дюжина!
Рюрик появился, как был, на коне, в полной боевой готовности. Вслед за ними выехали из-за частокола остальные ратники-варяги.
– Я Рюрик! Глава ладожской дружины!
– быстро назвался князь, слегка склонив голову перед белоозерскими охранниками.
Дозорные поклонились ему, ещё ничего не понимая, но подозрительно вглядывались в полное боевое оснащение варягов-русов.
– По просьбе брата моего Сигура пришёл к нему, а он затворился и не хочет или не может открыть,- объяснил Рюрик появление своё и своей дружины.
–
Дозорные молча посторонились и с любопытством и тревогой стали ожидать конца поразившего их происшествия.
Вновь возле калитки появилась лестница, и Добрило полез по ней, пряча волнение.
Достигнув верха частокола и заглянув во двор дома, он ахнул.
– Рюрик, здесь было целое побоище!
– глухо воскликнул он.
– Держи вторую лестницу. Есть где её поставить с той стороны?
– мрачно спросил князь.
– Есть, - тихо ответил дозорный. Осторожно установив лестницу с внутренней стороны частокола, он молча перелез по ней и быстро отворил ворота.
Рюрик ринулся вперёд и на мгновение застыл в ужасе: запах смерти его преследовал давно, ещё с тех пор, когда встречный ветер нагнал стаю каркающих воронов, но он промолчал и никому ничего не говорил. При приближении же к дому Сигура запах усилился; мухи, нагло жужжа, жадно летели прямо за частокол, кони фыркали, отворачивали морды от ворот, били копытами о землю и храпели. Всё это настораживало, но не студило кровь. Картина же побоища повергла его в ужас. Он слез с коня, выпустил из рук поводья, снял шлем, отстегнул секиров пояс и ослабил кольчугу. Жадно глотнув воздух, донесённый свежим ветром со стороны восточного леса, и, откинув длинную прядь светлых волос за спину, князь мутным взором оглядел маленький двор - поле страшной брани.
Весь двор Сигурова дома был устлан трупами, над которыми кружилось множество чёрных жирных мух. Окровавленные секиры и мечи торчали прямо в телах убитых. Одежда почти на всех воинах, погибших от беспощадной брани, была разодрана в клочья.
– Боги! Неужели всё это из-за какой-то машины!
– со стоном проговорил Рюрик.
– Дагар, ты что-нибудь можешь понять?
Дагар вглядывался в лица убитых, отыскивая среди них Сигура.
– Никакая машина не стоит таких жертв, - тихо ответил он.
– Где же Сигур?
– мрачно спросил военачальник рарогов скорее самого себя, чем князя.
– Да, я его тоже не вижу, - отозвался Рюрик и, чуть подумав, попросил: - Займись сожжением трупов и пошли кого-нибудь за остальной дружиной… - Рюрик не договорил, но Дагар и без того понял, что речь идёт об остатках Сигуровой дружины.
– А Сигур, наверное, там, - князь махнул рукой в сторону дома, на крыльце которого лежала убитая женщина, накрыв своим телом ребёнка. Рюрик рванулся к ним. Осторожно перевернув женщину, он узнал в ней жену Сигура и заглянул в лицо ребёнка: сын Сигура Рагнар тоже был мёртв. "…Одежда на обоих лёгкая, без мехов… Неужели ночью?.. мрачно раздумывал Рюрик, стоя над трупами родичей.
– Да за что же вас так? Какой бес вселился в души врагов ваших? За что?.. За что так покарали вас небеса?" - Рюрик не замечал, что слезы текут по его щекам. Он ещё раз оглядел двор и, не найдя Сигура, молча поднялся
Добрило и двое дозорных из Белоозера последовали за ним. Дверь в дом была отворена, но переступить порог оказалось нелегко: прямо возле входа в длинный коридор на бревенчатом полу лежали два трупа. Рюрик вгляделся в их лица и не узнал.
– Се люди Вадима, - дознался Добрило.
– Я видел его с ними в последний приезд, - глухо проговорил он и осёкся.
Рюрик смолчал. Добрило перевёл взгляд на белоозерцев и виновато пожал плечами.
Городские дозорные вынесли трупы во двор, откуда уже большая часть убитых была вынесена на костровую поляну.
– Что здесь было?
– удивлённо произнёс наконец первый из них.
– А кто ведает?!
– развёл руками второй.
– Мёртвые не молвят, гадай да думы разбирай, вон сколь дум, вон сколь голов полегло!
– быстро проговорил он и поспешил подняться по лестнице, где бледный Рюрик тихо разговаривал с Добрилой. Они уже побывали в самом доме, обошли все его клети, но никого больше не обнаружили.
– Ты что хошь думай, князь заморский, а я те одно буду молвити, хриплым голосом, срываясь и переходя на шёпот, взволнованно говорил Добрило, - дело се вышло из-за машины. Ба! Да она по ту сторону стояла! вдруг вспомнил он, бросился бегом с крыльца и опрометью побежал за дом.
Рюрик и дозорные последовали за ним. Повернув за угол дома, они увидели обломки метательной машины, на которых лежали изуродованные трупы Сигура, двух его дружинников и пятерых не известных никому людей. Тело Сигура было обезглавлено, голова предводителя белоозерской дружины валялась возле расколотой ударной площадки машины. Земля была взрыта, местами опалена… "Да, бой шёл ночью", - в отчаянии решил князь и не смог сделать ни шагу: сильная рвота, какая ещё ни разу не схватывала его, скрутила вдруг все мышцы живота и вытягивала внутренности наружу…
Оповещённый Добрилой Дагар поспешил на помощь князю и онемел: светловолосый Рюрик стал седым…
А вечером, после того как был насыпан курган на месте сожжения убитых, Рюрик собрал у костра остатки Сигуровой дружины. Он сурово заявил им:
– Люди этой земли поделены надвое: одни хотят покоя и нашей защиты, другие ищут ссор и разбоя. Как старший брат я предлагаю вам вступить в мою дружину и отправиться вместе со мной в Ладогу. Лес там есть, жилье построим и в обиду себя давать не будем. Белоозеро же пусть охраняет новгородский князь Вадим!
Дружинники услышали то, что хотели услышать от князя: в обиду давать себя не будем! Вот главное, что толкнуло всех на единодушную клятву. Воины встали, вынули мечи, взметнули их к огню, затем вскинули руки, обращаясь к луне, и хмуро проговорили:
– Клянёмся огнём и мечом служить князю Рюрику!
– Клянёмся!
– Да будет так!
ТРИАР УБИТ
Всё это горестное лето Рюрик усиленно расширял поселение своей обновлённой дружины и старался не горячить голову гибелью Сигура. Все дни и ночи он старался думать о том, что восемьсот новых воинов надо обеспечить и жильём и пищей, а это не только рыба и дичь. Это и хлеб.