Рыжая 2. Дело одинокой канарейки
Шрифт:
– Я и сейчас очень даже стройная!
Заслышав перебранку, из кухни выглянула хозяйка.
– Да не слушай ты ее, – попыталась успокоить она разбушевавшуюся соседку. – Просто Рыжая тебя давно не видела. Ты, кстати, тоже не похудела. Юлечка, проходи, сейчас будем чай пить.
– Не похудела она, – ворчала Полянская. – Да просто в свинью превратилась…
– Что у нее с носом случилось? – шепотом спросила Даша подругу.
– Упросила Боба сделать ей греческий нос, – также шепотом ответила Аня. – Давно еще. Ты что, не
– Откуда? – Даша опасливо огляделась. – Ты не в курсе, Боб когда-нибудь видел греков?
Анна прикрыла лицо ладонью.
– Молчи…
Из комнаты тем временем донеслось ласковое блеяние:
– Ой, здравствуйте! А как вас зовут?..
– Ну, все, – Аня промокнула слезы. – Конец твоему приятелю. Ее формат. Она страсть, как любит молоденьких и маленьких.
– Блииин! Побежали спасать…
6
Иржи стоял вдоль стены, по струнке и кивал головой, на манер китайского болванчика:
– Очень приятно… здравствуйте… мне очень приятно…
Полянская вплотную подошла к перепуганному чеху и ласково потрепала по щеке.
– Иностранец? Рыжая, твой, что ли?
– Нет, нет! – Даша поспешила откреститься. – Ничейный. Приехал Кремль посмотреть.
Иржи заподозрил неладное и занервничал еще сильнее,
– Я вам наверняка мешаю. Вы тут все девочки… А можно я обратно на экскурсию поеду?
– Чего он бормочет?
– Переживает, что мешает нам. На экскурсию просится.
– Не переживай, малыш, – Полянская притянула Иржи за талию и усадила рядом с собой на диван. – Я тебе и Кремль, и дедушку Ленина, я все тебе покажу.
Чех беспомощно смотрел на Дашу. Но та лишь пожала плечами, мол, нечего было возвращаться. Повисло неловкое молчание.
Ситуацию разрядила хозяйка.
– Прочитала я твои записи. Ну и стерва же ты была, – она бросила книжки на диван.
Даша кинула быстрый взгляд в сторону Лельки, но кроме похотливой улыбки, на лице той ничего не отражалось.
– Я одна, что ли такая была? Можно подумать, ты…
– Сидела бы я сейчас в девках! Разумеется, никакой программы писать не надо. Я просто составила список всех мест, где ты бывала и наложила на него список мест, где в принципе что-то можно спрятать.
– По-моему, спрятать можно что угодно и где угодно…
– Чего ищем? – пробасила Лелька, поглаживая Иржи по плечу.
Юноша сидел, боясь пошевельнуться, его лицо искажала гримаса ужаса.
– Неважно, – Даше переживала, что Петрова обсуждала дело при всех.
Аня продолжила:
– Тебе только так кажется. Это место должно отвечать нескольким требованиям. Первое, быть доступным и безопасным, поэтому отпадают все частные квартиры и дачи…
– Разве нельзя что-то спрятать на чужой даче?
– А если она сгорит? Или ее продадут? Второе: тайник должен быть застрахован от случайного обнаружения. Значит, отпадают все общественные места: театры, клубы, рестораны и так далее. Сомнения так же вызывают Кавказ и Крым – слишком беспокойная зона. К тому же сейчас это территория других государств. Вряд ли бы Кока так рисковал.
– И что же тогда остается? – растерялась Даша.
– Рыжая, – Петрова посмотрела строго: – я не сказала, что в вышеупомянутых местах однозначно ничего не спрятано. Я сказала, что начинать надо с наиболее подходящих мест. А таких, на мой взгляд, всего три. Это район Элеонориной дачи, пенаты Боба и некий пансион в покинутой тобой Чехии.
– Ну, здрасьте вам! – всплеснула руками Даша. – Только, что ты мне рассказывала, что это не может быть ни дача, ни заграница, и вдруг оказывается…
– Подожди, Рыжая, не шуми. Сейчас ты убедишься в моей правоте. Эти места почти идеально подходят под все требования. Берем объект Х-1, – она быстро нарисовала на листе бумаги квадратик, – Элеонорина дача. Это место описывается тобою подробнее всех остальных. Особое внимание уделяется темным закоулкам и окрестностям, где ты обжималась, сначала с гражданином А, потом с В, а потом, увы, и с С. При этом, у тебя хватало нахальства практически на одном и том же месте говорить одни и те же слова, только разным людям. Тот дуб и скальный пригорок, – она подняла глаза. – Я не спрашиваю, что за словообразование, где ты скалы в Подмосковье нашла? Так вот, они, на мой взгляд, должны были просто развалиться, взирая на твое аморальное поведение.
Даша стыдливо потупила взор.
– Но, если Кока действительно был в тебя влюблен, его могло заинтересовать эротическо-магическое воздействие данной местности на твою чувственность. А так же подробное описание сего малолюдного уголка природы. Там есть дуб, а в дубах бывают дупла, там есть некие скалы, а следовательно расщелины, короче, n-ный набор полостей, в кои можно было чего-нибудь засунуть. Ты уехала, а Кока вполне мог приходить на «скальный пригорок несбывшихся желаний», прижимать голову к «безмолвному дубу» и грустить о рыжей гадине, прикрывая клад «мшистым лишайником». – Она вздохнула. – Кстати, жаль, что дуб безмолвный, а то могли бы допросить его с пристрастием. – Аня потянулась и взяла в руки чашку.
– Можешь иронизировать, сколько влезет. – Дашу безумно смущало публичное обсуждение ее прошлого. – Мне хотя бы есть о чем вспомнить.
Петрова великодушно согласилась:
– Ладно, это я так, от зависти, – она сделала глоток. – Поехали дальше. Объект Х-2. Дача-мастерская Боба, то есть Володи Кузьмина, в простонародье – Пенаты. Старинный дом, построенный еще его прадедом.
– Нет, нет, – Даша улыбнулась тонкой улыбкой знатока. – Василий Константинович был живописцем. Прекрасным художником, с чутким, я бы даже сказала, изысканным видением самых простых вещей. Он не приобрел широкой популярности лишь потому, что практически все свое время…