Рыжая Мэри
Шрифт:
— Может, все же в этом нет такой спешки?
— Неужели, милорд Вэндэр, вы хотите, чтобы завтра утром к вам в замок пришли солдаты и сказали, что известная пиратка Рыжая Мэри приговорена к смертной казни? — он перевел дыхание, ускоряя шаг. — Слухи распространяются быстро, а вы, миледи, своим появлением и нарядом произвели неизгладимое впечатление на этих графов.
— Долго идти?
— Три мили.
Патрик вздохнул и прикусил нижнюю губу. Сесилия с каждым шагом становилась все тяжелее, о том, сколько им предстояло пройти, он старался не думать.
Молча и быстро они шли по темным узким улицам Лондона. Неприветливые дома возвышались над ними темными великанами. На черном небе не было видно ни звездочки. С моря подул холодный ветер, подгоняя замешкавшиеся облака. Путники прошли мимо свалки объедков, в центре которой сидели две жирные крысы.
— Ненавижу крыс, — пробормотал Кристофер, быстро шагая вперед.
Мимо них пробежала ободранная собака, голодными глазами глядя на объедки. Из рядом стоящего дома, с третьего этажа, высунулась женщина; дождавшись, пока люди пройдут мимо, она вылила на улицу зловонные помои. Бездомная кошка, на которую обрушились помои, жалобно взвизгнула и забежала в подъезд заколоченного дома.
— В этой части Лондона я впервые, — пробормотал Патрик.
— Разумеется, милорд, — отозвался Эдуард, — это — беднейшие кварталы. Здесь даже извозчики не ездят. Они боятся, что не проедут по столь узким улочкам. Мы идем здесь потому, что так короче в два раза.
— По сравнению с этим на Тартуге чистота и красота, — протянула Мэри.
— Ну конечно, — саркастически ухмыльнулся Патрик, — еще скажи, что люди там сущие ангелы.
Кристофер, Сесилия и милорд Вэндэр захохотали в один голос. Эдуард недовольно обернулся на них. Друзья замолчали, продолжая улыбаться. Дальнейший путь прошел в тишине. Лишь изредка из мрачных зданий доносились громкий плач ребенка или хриплая брань мужчин.
Спустя полчаса они вышли на большую вымощенную площадь. Миновав ее, они очутились возле богато отделанного четырехэтажного длинного здания с множеством входов. В некоторых окнах горел свет. Эдуард принялся вычислять нужное ему окно. Вскоре они уже заходили в высокую резную дверь с золочеными ручками. Поднявшись на второй этаж, путники пошли за офицером по длинному, с нескончаемым количеством поворотов коридору. Наконец уставший Патрик с еще слабой Сесилией на руках, нервный Кристофер и еще более переживающий Эдуард остановились возле высокой двери.
Глубоко вздохнув, сэр Левод постучал в дверь и, услышав ответ, толкнул ее коленом. Они шагнули в теплое, освещенное множеством свечей большое помещение. У окна за столом сидел крупный седовласый мужчина с обвисшими вниз щеками и обвисшим подбородком. На вид ему можно было дать не больше пятидесяти лет. Одетый в шикарный мундир, увешанный наградами, он сидел, низко нагнувшись над столом, и что-то быстро писал. Он даже не поднял уставшие глаза на вошедших. Эдуард закрыл дверь и, встав так, чтобы загородить милорда и миледи Вэндэр, тихо кашлянул. Пожилой человек перестал писать и поднял глаза на поздних гостей.
— Эдуард! — радостно воскликнул он, тяжело поднимаясь с места, разом забыв о своем занятии.
— Штефард, — улыбнулся офицер, не сходя со своего места.
Обойдя стол, полковник замер. Обведя долгим непонимающим и возмущенным взглядом облик своего друга, он негодующе спросил:
— Кто тебя так?
— Штефард, послушай, — быстро начал тот, — я захватил две сотни пиратов и их предводителя Яна.
— Ты? — усмехнулся Кристофер, поблескивая зелеными глазами сквозь разбитые стекла очков.
— Кто это? — резко спросил Штефард, переводя глаза на медика.
— Без этих людей я не справился бы, и мне не удалось бы совершить это отчаянное предприятие.
Полковник кивнул и, уже не обращая внимания на Кристофера, погрузился в свои мысли. Вскоре он посмотрел на сэра Левода и с чувством произнес:
— Эдуард, ты молодец! Захватить Яна — это много стоит! Я добьюсь для тебя повышения. Думаю, ты станешь самым молодым командором.
— Штефард, подожди, — поспешил тот, — люди, которые мне помогли, тоже нуждаются в награде.
— Конечно, они получат по тысяче фунтов, — небрежно отмахнулся полковник, расхаживая взад и вперед по кабинету. Щеки его довольно покраснели, глаза оживленно бегали с предмета на предмет.
— Нет, им нужно кое-что другое, — осторожно заметил сэр Левод.
— Что же? — нетерпеливо удивился, не оборачиваясь, тот.
— Помилование и право жить в Англии, не боясь, что ее могут казнить.
Полковник резко обернулся и замер.
— Что?!! Эдуард, хватит шутить!
Вместо ответа Эдуард сделал шаг в сторону, открывая взору полковника напряженное загорелое и изрядно побитое лицо девушки с темно-рыжими волосами и грязного, обросшего, с синяками молодого человека. Штефард отшатнулся назад, лицо его побледнело.
— Что за оборванцев ты ко мне привел? — негодующе вскричал он.
— Я все объясню, но разреши им присесть, — спокойно попросил тот.
Полковник с отвращением подумал, что эти люди испачкают его новые бархатные стулья, но кивнул. Патрик осторожно опустил жену на стул. Сев сам между Сесилией и Кристофером, он обвел шикарный кабинет взглядом. Эдуард присел на край стула рядом с миледи Вэндэр и, выпрямив спину, твердо заговорил:
— Прошу, отбрось все предрассудки и постарайся выслушать меня спокойно.
— Я жду объяснений, — натянутым, как струна, голосом отозвался тот.
— Это, — он кивнул на Патрика, — милорд Вэндэр, один из богатейших людей Англии, он проживает в фамильном замке Вандармин.
Штефард сел, щеки его пошли красными пятнами. Тряхнув головой, он быстро проговорил:
— Ваша светлость, приношу свои извинения за столь грубое обращение с вами, — он замялся. — Позвольте узнать, почему вы так выглядите?
— Об этом я расскажу позднее, — поспешил Эдуард.
— Подожди, — перебил его полковник, — мне знакомо лицо этого человека, — он кивнул на Кристофера.