Рыжая помеха

Зайцева Мария

Раздирают противоречия. С одной стороны: ну не верю я в то, что Светочка-конфеточка, Светочка — принцесска и папина дочка может вот так, под кайфом… Что она вообще употреблять что-то может!

А с другой стороны… Бля, ну она же здесь! С этим скотом! И рука ее у него на плече вполне однозначно смотрелась.

Мне хочется посмотреть ей в глаза и спросить… Что спросить?

Не знаю. Вот увижу — и спрошу.

Гонки готовятся уже ко второму кругу, все вокруг возбуждены и чуть ли не под ноги

бросаются.

А я бешусь.

— Так, Макс, можешь быть свободен. И даже можешь погонять, если тебе в жопе припекает, — раздается в наушнике голос Васильича, о котором я, честно сказать, позабыл уже. — Завтра жду информацию по встрече. Не проеби ничего.

— Ага, пока, Васильич, — на автомате отвечаю я, щелкая по наушнику.

Надо будет перед разговором со Светой вырвать передатчик, а то мало ли, вдруг он и в выключенном состоянии берет?

Рыжую макушку вижу в стороне, девчонка садится в такси. Одна. Ах ты ж!

Бегу назад, торопливо завожу байк.

Это хорошо, что я номер такси запомнил, сейчас шустренько догоню, прослежу.

И чего это мы одни свалили с тусовки, Светуль?

Не понравилось что-то?

Главное, перехватить ее на пути к родительскому дому, она, вроде, с ними живет… Или нет?

Такси сворачивает к многоэтажкам, я торможу чуть поодаль, так, чтоб не светиться раньше времени.

И торопливо топаю следом за худенькой фигуркой в красных кожаных брючках, направляющейся к подъезду.

Успеваю к закрывающейся двери.

Ты к подруге? Или к парню? Или куда, блять?

Смотрю, как лифт отщелкивает этажи, и бегу параллельно по лестнице, прислушиваясь, где остановится. Третий.

Выходит, стоит у дверей, возится с ключами.

Значит, не в гости.

Интересно.

А к кому, Светуля?

Расскажешь?

Выхожу из тени, бесшумно и мягко двигаясь.

Сейчас все расскажет рыжулька.

Разговор с рыжулькой

— Охххх…уеть… — хриплю, машинально ставя блок и пытаясь раздышаться. А все почему? А все потому, что дурак самонадеянный.

Решил, что можно просто так подойти к дочери генерала ФСБ со спины и остаться целым.

Светочка, чтоб ее, Конфеточка, как боеголовка с поврежденным блоком наведения. Не знаешь, когда упадет и с какой силой ебнет.

Меня вот точно в солнышко ебнула. Острым краем ключей.

Даже «привет» не успел сказать!

Только подошел! Со спины!

Она смотрит на дело рук своих расширенными испуганными глазами, а затем, пискнув, делает попытку спрятаться за крепкой дверью.

Но я успеваю раздышаться и перехватить ее. Поперек тела, одной рукой, только ножки в красных штанах взбрыкивают.

Другой рукой я перекрываю возможность кричать.

Прижимаю к себе всем тонким извивающимся телом.

Невольно втягиваю аромат волос. Кааайф.

— Рыжуля, это я, я это… — хриплю в ухо, надеясь, что узнает и прекратит выворачиваться из моих рук.

Она мычит, крутится, еще немного — и весь подъезд поднимет, потому единственным нормальным вариантом мне кажется — затащить ее в квартиру.

Тяжелая дверь отрезает нас от всего мира.

— Света, Света, это я, слышишь? Это я, успокойся, ну?

Тут до меня доходит, что надо бы имя назвать, а то вдруг не узнает? Обидненько, но лучше использовать все варианты.

— Макс! Это Макс!

Она замирает, тонкая и напряженная, в моих лапах.

Уже не рвется, не буянит. Можно выпускать, значит. Мягко убираю ладонь от губ и с талии.

Света тут же отшатывается, ударяется спиной о стену коридора и опять замирает.

Смотрит на меня злыми, немного испуганными глазами.

— Ты охерел? — шипит тихо и возмущенно, — ты чего тут забыл?

— Тебя, — хмыкаю очевидную вещь. Ну вот явно я не просто так приперся, потому что мимо проходил.

— В смысле? Тебе чего надо?

Она вытирает губы тыльной стороной ладони, и мой взгляд намертво прикипает к ее рту. Сочному, без следа помады, чуть натертому моими грубыми пальцами.

Хочется еще прикоснуться. Натереть сильнее.

— Я… — черт… Ну вот что ей говорить? — Я хотел узнать, твой папаша в курсе твоих интересов?

— Каких? — она раскрывает рот удивленно, — Макс, ты в своем уме?

Вроде как искренне удивляется, не играет. Но я продолжаю.

— Которые у вас с Красом общие?

Я говорю ей это, осознанно понимая, что иду ва-банк, палюсь. Но, с другой стороны, при любом развитии ситуации я выигрываю. Если она принимает, то я это увижу. И сделаю все, чтоб прекратить.

Если нет… То Крас точно пойдет нахер. Чем не выигрыш?

Света выдыхает.

— Так. Я не знаю, чего тебе натрындел Крас, но он никакого отношения к моим интересам не имеет. И не будет иметь. Так же, как и ты.

О как.

— Тогда просвети меня насчет своих интересов? Чтоб я точно знал, к чему никогда не буду иметь отношения… А то мало ли, вдруг имею?

Ловлю себя на том, что голос мой становится ниже, завлекательней, и расстояние между нами совсем тесное. Практически нет его, расстояния.

— Облезешь, — презрительно отвечает Света, — тебе ничего не светит.

— Да?

А зрачки-то расширены. От возбуждения, Светик?

Я давно заведен, ощущаю это, как приход, торкает по венам, несет со страшной силой. Она не имеет отношения к Красу, как я и знал, это гаденыш все придумал!