Рыжая помеха
Шрифт:
Захожу быстро, одним плавным движением заполняя до упора.
А Света оказывается неожиданно узкой, настолько, что даже больно.
И ей тоже больно! Она вскрикивает, сжимается вокруг меня, запрокидывает голову. Я торможу. В полном охерении. Это че сейчас происходит? Это она… Это у нее… Первый раз, что ли?
Какого хера молчала???
— Света… — хриплю, в неверии вглядываясь в ее запрокинутое лицо, зажмуренные глаза с дорожками слез в уголках, — Свет… Какого хера…
И в этот момент она открывает глаза, смотрит на меня и шепчет:
— Не останавливайся.
— Свет…
— Не останавливайся, черт!
Я легко выхожу и вхожу опять. Она ахает в унисон с моим движением. Так неожиданно сладко, так мягко… Глаза ее еще полны боли, губы прикушены, но тело… тело принимает меня. Мои движения. Мою власть.
— Дурочка… — выдыхаю я ей в губы и двигаюсь, нежно и плавно, давая возможность привыкнуть ко мне, к моему размеру и темпу. Из головы практически моментально уходят панические мысли о том, что ей больно, что она — дура, что как я так попал. Все уходит. Остается древнее, как мир, движение, сладкое и мерное вначале, и ускоряющееся в финале. Света уже не зажимается, обхватывает меня ногами, смотрит, не отрываясь, в лицо. В глазах ее совсем нет боли, только нетерпение, жажда получить удовольствие, как можно больше, как можно скорее.
У меня нет времени думать о том, что девственницы себя так обычно не ведут, у меня вообще опыта с девственницами нет! Может, и ведут. А, может, мне попалась какая-то неправильная девственница.
Горячая, отзывчивая и жадная.
Неправильная. Но такая, какую мне надо. Моя.
Какая-то неправильная девственница
— Рыжуль…
— Ммм?
— Рыжууууль…
— Ммм… Продолжай…
И мягко так в моих руках выгибается. Подставляется.
Шанса, чтоб остановиться, вообще не оставляет. Рыжая моя принцесса фсбшная… Ну вот как я так влетел? Ну чем я думал?
Мысленно волосы на себе рву, а в реале… В реале оторваться от нее не могу. Тискаю, глажу, целую. Пока еще мягко. Пока еще.
Но я себя знаю, совсем недолгое у меня терпение, особенно, когда так сильно крышу срывает от девчонки.
У меня и не рвало так никогда. Разве что, по малолетке. Ну и когда вышел из тюряги. Там да… Как только не стерся весь под основание, непонятно.
Мысли про мое бурное прошлое тоже не к месту, потому что от них недалеко до следующего этапа. Осознания, насколько глубока пропасть между нами.
Кто я. И кто она.
И нет, тут не гребанный, как его… Блять… Сестренка знает слово красивое… И Рыжуля знает наверняка…
Так вот, тут не он. Вообще даже не близко.
Потому что при этом, как его… Мезальянсе, вот! Вспомнил!
Так вот, при мезальянсе есть вариант на нормальное развитие отношений. Ну, не совсем нормальное, но по крайней мере, не совсем провальное.
А вот в нашей с ней ситуации…
— Еще… — стонет моя неправильная девственница, мягко поворачиваясь ко мне спиной и убирая рыжую гриву с шеи, показывая таким образом, куда надо целовать.
Ну вот как тут удержаться?
Тонкая шейка, золотистый пушок на коже, трогательные позвонки… Облизать каждый просто необходимо. Прямо снизу.
От ямочек красивых, сексуальных, над ягодицами. Выгибает попку, дышит прерывисто, постанывает.
Отзывчивая какая. Неправильная.
Мы спали пару часов, может, чуть больше.
Сгоняли в душ и вырубились на ее огромной мягкой кровати.
А сейчас в окна заглядывает слабое подобие рассвета, или что там у нас вместо рассвета в сентябре?
Еще солнце не встало, комната в полумраке.
И лежащая передо мной рыжулька смотрится нежной алебастровой статуэткой, невероятно хрупкой и нереально красивой.
Ее страшно касаться. Но очень хочется.
На самом деле, я не планировал ее больше трогать. Ну не дурак же. И реалист. Девчонка только-только перестала быть целкой, у нее там все больно, наверняка. А я еще и нихера не маленький. Шутка ли, такую дубину — да в живого человека… Да в первый раз. Удивительно, что ей понравилось. Невозможно.
Так что я хотел свалить по-тихому, когда заснет.
Ну а чего?
Не объясняться же с ней? О чем? Рассказывать, какого хера я все же приперся, о чем говорил с Красом, и зачем я вообще с ним об этом говорил… Интересуюсь этой темой? И все, привет тебе раскрытие агента. Васильич порвет.
А так… Ну мудак, да. Но мне не привыкать.
У нас все было по согласию, и есть у меня мысль, что именно мой член Светочке и нужен был сегодня. А вот все остальное — вряд ли. Не верю я, что рыжулька в меня влюблена до потери пульса и теперь жениться заставит.
Не то, чтоб я был бы сильно против, хотя генерал ФСБ в качестве тестя — это вполне заслуженная кара за мою жизнь разгульную, но все же надо хоть немного реальность осознавать.
Такая девочка, как Светочка, вряд ли хочет от меня что-либо серьёзнее необременительного траха.
Она его получила. Кайфанула даже.
На этом все? Да?
Мысль неприятная, но вполне логичная. Правильная.
Потому намерение мое свалить, пока принцесса спит, тоже было правильным. Вот только невыполнимым.
Потому что в душе мы со Светочкой не только помылись, конечно.
У нее очень сладкие губки, они роскошно смотрелись на моем члене. А сама она была невозможно вкусной, когда кончала от моего языка.
Короче, мы выползли из душа и свалились спать.
И я позорно вырубился. Не, нихера не разведчик. Васильич прав…
И вот теперь, стоило пошевелиться, как рыжулька закатилась мне под бок, мешая спустить ноги на пол…
А потом я уже и сам этого не захотел делать.
Светочка лежит передо мной, тонкая, неожиданно фигуристая, в пышной оттопыренной попкой, извивающаяся, как кошка в охоте. И мурлычет: «Макс, Макс, Макс…».