Рыжая помеха
Шрифт:
— Пусти, — шипит, злится, дергается, упирается попкой мне в стояк, замирает испуганно и возбужденно. А потом стонет, сдаваясь настойчивым пальцам уже внутри, губам, скользящим по шее, — пустиииии… Ты меня не искал… Не думал… С другими бабами… А я, как овца… Боже, как стыдно… И теперь, теперь тоже…
— Думал, Свет, думал, — хриплю, все ритмичнее орудуя пальцами по уже разведанным сладким точкам, и Света моя искрит в руках, как проводка! Током шибает! — Думал, веришь? Каждую ночь… Но ты же такая… Как к тебе подойти?
— Дурак… Дурак… — она задыхается, повинуясь жесткому движению ладони, припечатывающему ее к стойке щекой. Я не отвечаю, занят сильно. Вожусь с уже застегнутыми штатами, матерясь в голос на собственный идиотизм. На кой хер ширинку застегивал? — Дурааак… Я тебя как увидела возле универа…
А ты, сука, с бабами… Еще и с несколькими… Кобель…
— Да нифига я не кобель, Светик, — пыхтение и нервные дергания одной рукой заевшей молнии наконец-то приносят результат, расчехляю член, и сразу, без предупреждения — в нее! Даааа!
Стонем уже оба от кайфа невозможного.
Она такая классная внутри, тугая, горяченная, как печка. Облизываю пальцы, побывавшие в ней. Вкусная еще! Очень вкусная!
Начинаю двигаться, Светик вскрикивает на каждый мой толчок и все говорит, говорит, говорит:
— Кобель… То… С… Одной. То. С. Другой! Мааакс! Ай!
— Они сами, Свет! Ну просто разговариваю! А вот ты с Красом! Лапал! Тебя! Сука! Ноги! Вырву! Ему!
Сатанею, ускоряюсь, радуясь, что стойка нормально прикреплена к полу, и Светик моя зафиксирована.
— Из-за тебяяяааа… — стонет она, поворачивая ко мне голову, смотрит своими зеленущими ведьмовскими глазами, доводит просто! — Из-за тебя! Чтоб посмотрел! А ты! Ахххх…
— А. Я. Убью. Если. Увижу!
После этого переговоры заканчиваются, потому что башку застилает марево красное, и соображать уже не получается.
Подхватываю ее под животик и вбиваюсь уже бешено, со всей силы, Света кричит протяжно и сладко, сжимает меня внутри бешеной пульсацией… И нет, я не успеваю вытащить.
Самое это сладкое, кончать в любимую женщину.
Вот я скот, конечно.
Никакой личной жизни
— Мааааксик…
Девчонка ведет ладошкой по груди, мимоходом ощупывая мышцы, закатывает глазки.
Я по привычке подаюсь вперед, но затем на всякий случай смотрю по сторонам и наблюдаю на другом конце коридора мою рыжую помеху в кругу таких же, как она, звезд универа.
Натыкаюсь на острый взгляд ведьмовских глаз, криво усмехаюсь и мягко уворачиваюсь от девичьей липкой лапки.
Черт, чуть не вперся же!
Не иначе, чуйка сработала правильно.
Но вообще, это, конечно, жопа. Такое напряжение!
Ну вот как тут работать? Они же постоянно виснут!
А Светик мой, семисветик, все сечет на раз!
Что-то бурчу, подмигиваю своей рыжуле нахально и топаю мимо с независимой мордой.
Вижу боковым зрением надутые губки и закатившиеся глаза, но не реагирую.
Мы с ней так договорились.
В универе друг на друга не реагируем. Спросите, как это получилось?
А вот хрен его знает, как! Хрен его знает!
После нашего феерически глупого (из-за финала, естественно) траха на кухонной стойке, я получил пиздюлей от Светика по поводу несдержанности и неумения себя контролировать, а затем мы… Опять занялись сексом.
Правда, в этот раз защищенным.
Потом опять болтали, выясняли отношения. Кто кого первый увидел, кто кого неправильно понял.
И узнал я страшную вещь.
Оказывается, моя Конфеточка жутко ревнивая.
Меня увидела когда в первый раз возле универа, ошалела от неожиданности, а потом… Потом она мою похабную рожу лицезрела только рядом с бабами. И, естественно, придумала себе всего, чего только способна придумать двадцатилетняя эгоистичная красотка.
То есть, полный бред.
Я приложил очень много усилий, чтоб ее разубедить! Реально, мозоли на языке! И не от слов! Вообще не от слов!
После дурацкой вписки, где я опять-таки отличился с бабами и нахальством, Светик все же, поразмыслив, решила сменить гнев на милость, поговорить со мной, но натолкнулась на мой похабный взгляд и такой же ответ, разозлилась и…
И решила меня поймать.
Парадоксально? Вы просто не знаете Светика!
Я сам херею, если честно.
Она, оказывается, явилась на гонку исключительно для того, чтоб мне на глаза попасться. Ну и попалась.
И не только на глаза.
А потом, во время душевного нашего разговора, выяснилось, что я — не принц на белом коне, и после секса совсем не настроен на долго и счастливо.
По крайней мере, конкретно сейчас не настроен.
Не знаю, что за тараканы в голове у моей Конфетки, но точно знаю, что они зажрались.
Я ей попытался это донести, разъяснить, что конечно, любовь с первого взгляда и все такое, но будем реалистами?
Правда, при этом не мог глаз оторвать от ямочки между ключицами и нежных подрагивающих губ… И в итоге опять набросился на нее с поцелуями, поэтому финал получился слегка смазанным и неубедительным даже для меня самого.
Вообще, удивительно, насколько в Светике сочеталась такая няша-наивняша, розовая и пушистая, и жесткая дочь своего отца, умеющая мыслить прагматично и принимать моментальные решения.
Я уже интуитивно чувствовал, что влетел, причем по самые гланды, что не выбраться. Но пока что только интуитивно. Осознание было впереди.
Когда мой Светик, только что дувшая губы на отказ остаться с ней на еще одну ночь, понятливо и серьезно кивнула на, на мой взгляд, абсолютно нахальное предложение пока что не афишировать нас.