Рыжий кот в темной комнате

Александрова Наталья Николаевна

– Пардон! – На Надежду с размаху налетел длинноволосый парень в темных очках. – Тетя, не стойте на дороге!

– Черт знает что! – Надежда Николаевна внезапно осознала себя стоящей посреди улицы и разговаривающей сама с собой, этак и правда свихнуться недолго!

Она круто развернулась и отправилась назад – к своим котлетам, коту и куче невыглаженного белья.

«Не буду ни о чем думать, – приговаривала Надежда, старательно разглаживая воротник мужниной рубашки, – буду сериалы смотреть и цветочки разводить. Еще кулинарные шоу хорошо… а потом все блюда готовить… Вот и занятие. И не останется времени на то, чтобы соваться в чужие дела».

Весь вечер она была такая молчаливая, что муж забеспокоился, не заболела ли она, и даже заставил померить температуру. Оказалось тридцать шесть и одна. Упадок сил.

Спала Надежда не то чтобы плохо, а как-то неинтересно. Ни цветных снов, ни сладкого потягивания, когда проснешься.

Проводив мужа, она занялась домашними делами, которые никогда не кончаются, просто заколдованный круг какой-то. Нужно было убрать зимнюю обувь, подготовить зимнюю одежду для химчистки, да неплохо бы и отнести, а в выходные муж на машине заберет.

На дубленке мужа она обнаружила крошечную царапинку и расстроилась – этак еще прорвется. Конечно, может, в следующую зиму и носить дубленку не придется – мало ли какая будет погода, в нашем климате ни в чем нельзя быть уверенным, но все же жалко вещь. Надо будет обратить внимание в химчистке, может, что посоветуют.

Мысли поневоле перекинулись на кожаный плащ соседки. Как ни уговаривала себя Надежда выбросить из головы всю эту подозрительную историю, плащ упрямо лез в голову. Труп, допустим, она не видела, но вот дыру на плаще она точно видела собственными глазами. А вчера на девице он был совершенно целый. И как это понимать? Какие-нибудь новые технологии? Тогда хорошо бы узнать, где находится мастерская, все в жизни пригодится.

Надежда упаковала большой тюк с вещами для химчистки и поглядела на себя в зеркало. Что ж, сегодня с лицом и прической все в порядке, московская тетя Таня была бы ею довольна.

С площадки послышался знакомый скрип двери, той самой квартиры, Михайловых, и уши у Надежды сами собой встали торчком, как у породистой овчарки. И ноги сами понесли ее к двери, и руки сами повернули рычажок замка.

Однако на этот раз из квартиры выходила не давешняя подозрительная девица. Женщина была другая, гораздо выше ростом, плотнее и как бы основательнее.

– Рая! – ахнула Надежда. – Надо же, я тебя сразу не узнала! Богатой будешь…

– Уже! – рассмеялась Раиса, а это была она.

– Слушай, ну как изменилась! – восхищенно заговорила Надежда. – Похудела, помолодела, выглядишь прекрасно!

– Спасибо, Надя, – кивнула Раиса и наклонилась, чтобы поднять многочисленные пакеты. – Вот, приехала кое-что забрать, бабушка просила, на память…

Пакеты рассыпались, Надежда принялась помогать Раисе.

– Слушай, может, зайдешь? – спросила она. – Чаю попьем, расскажешь, как жизнь, как детки…

Раиса подняла голову и испытующе на нее поглядела.

В общем, сомнения ее были вполне понятны. Надежда жила в этом доме всего два года, это была квартира ее мужа Сан Саныча, в которой проживал он ранее с семьей своего сына. Сын уже два года работал по контракту в Канаде и собирался контракт продлять, так что Сан Саныч с Надеждой утвердились в квартире надолго. За два года, однако, Раиса с Надеждой сталкивались только у лифта или во дворе и вовсе не были чайно-кофейными подругами.

Теперь Надежда ответила на Раисин взгляд широкой улыбкой и распахнула дверь в свою квартиру:

– Заходи скорее, а то кот выскочит!

– От чая не откажусь, – смущенно сказала Раиса, – все время есть и пить хочу, дети все высасывают. Можно и кофе…

– Ты еще кормишь? – восхитилась Надежда. – Двоих-то? Ну, молодец, прямо мать-героиня! По нашим временам это большая редкость. А сейчас детки с бабушкой?

– С няней, – усмехнулась Раиса, – еще есть шофер, горничная, кухарка и садовник!

– Вот здорово! – Надежда крутилась по кухне и не заметила взгляда Раисы. – Рада за тебя очень!

– Правда?

Что-то в ее тоне показалось Надежде заслуживающим внимания, и она бросила турку, в которой заваривала кофе.

– Конечно! – ответила она. – Тяжело с двумя-то, а тут помощников столько!

– Ох, Надя, пошутила я, – рассмеялась Раиса, – сторож один только живет, да еще женщина из деревни приходит убирать раз в неделю. А дальше мы сами управляемся, зачем чужие в доме?

– Ну и хорошо… – Надежда выставила на стол сыр, крекеры и конфеты. – Тебе кофе-то можно?

– Мне чашку побольше, и молоком разбавь… Ох, Надя, святая ты женщина!

– Да что ты? – удивилась Надежда. – С чего ты взяла?

– Не завистливая, искренняя, всем всегда довольная, сплетни не любишь…

– При чем же тут святость, не понимаю? И кому мне завидовать? У меня все есть…

– Вот я и говорю… – вздохнула Раиса, намазывая крекер мягким сыром. – Ты прости, что я так пошутила. Проверить тебя хотела сдуру. Я, Надя, если честно признаться, соседей очень не люблю… Не дом у нас, а настоящий гадючник.

– Ну, ты преувеличиваешь… – протянула Надежда, – сплетничают, конечно, но ведь все так… Бабушек хлебом не корми – дай за чью-нибудь жизнь попереживать!

– Вот именно, что все! В большом городе хуже, чем в деревне! И злые какие люди… Вот слушай, как милые соседи всю мою жизнь наперекосяк едва не пустили!

– Кофе еще налить?

– Налей, только послабее, а то близнецы мои ночь спать не будут. Вот, значит, вышла я замуж рано, в двадцать лет, мы тогда с мамой жили в пятиэтажке на Охте. Квартирка маленькая, конечно, но все же две комнаты. А муженек мой без квартиры был, в общежитии жил, сам из Белоруссии, тут на стройке работал. Ну, родила я Таньку, живем потихоньку. Проходит время, Таньке уж три года стукнуло. Как пошла она в садик, так, конечно, и начала болеть. И все серьезно – то пневмония, то бронхит. Врачи говорят: надо в Крым ребенка везти. Ну, поехали мы с мамой. Я думаю, поживу недели две, устрою их, а сама вернусь. Оставили, стало быть, Геночку моего одного в пустой квартире на две недели. И что он сделал?