С автоматом в руках
Шрифт:
На обратном пути ребята тряслись в автобусе, испытывая тяжесть от обилия съеденного и выпитого. Сверток, который им дали на дорогу, так и остался не развернутым до самого Лесова.
– Сейчас от него ничего не останется, - смеялся Цыган. - Ребята набросятся, как волки. А когда вернется Храстецкий, последует продолжение.
Везли они и сверток, предназначенный специально для Стромека. Когда они, смертельно усталые, вернулись из дозора, Стромек спал, а на столе вместо свертка лежала жирная бумага да обглоданные кости. К вечеру приехал жених, он привез чемодан лакомств
– Оставь ты меня с этим в покое! - с отвращением отвернулся от бутылки Роубик, а Храстецкий, на руке которого красовалось совершенно новое обручальное кольцо, как всегда, весело и озорно рассмеялся.
– Завтра пойдем в твой новый дом! - кричали все. - Приведем его в полный порядок!
Через неделю Храстецкий обосновался в новом доме. В его прежней комнате уже не было так весело, как раньше. Чувствовалось его отсутствие, а ребята не могли каждый день ходить к нему. На его койку перебрался Иван Олива, давно уже договорившийся об этом. Алене Храстецкой Лесов в своем ранневесеннем наряде понравился, и она была довольна. Свет в окнах их дома горел до поздней ночи, когда Алена ждала возвращения мужа. Патрулирующие ребята с грустью смотрели на эти светящиеся окна, за которыми была жена, тепло, конец скитаниям по общежитиям... В компании Храстецкий уже не был таким, как прежде, с этим ничего нельзя было поделать.
Первая половина апреля была на редкость спокойной. Погода тоже стояла замечательная. Цыган и Тонда грелись на солнышке на лестнице дома начальника заставы. Спокойствие на границе только нервировало вахмистров. Цыган все время посматривал в сторону Двура, где над несколькими крышами возвышалась башенка дома лесничего. Яниш думал о Дяде, который как сквозь землю провалился. "Все спокойненько, - недоумевали ребята, - и ничего нового ни об этом убитом, ни о патруле Репки. А о Бараке мы вообще ничего не знаем..."
– Карлик снова ждет гостью?
– Ждет. Говорил об этом.
– Теперь барышня снова станет приезжать сюда каждую субботу. Да и нечему удивляться! Весной и летом здесь чудесно.
Интендант мечтал о том, что его переведут на станцию куда-нибудь поближе к Пльзеню или к Карловым Варам. Вот это будет жизнь!..
– А знаешь? - подтолкнул он локтем Цыгана. - Ярка Байерова в мае выходит замуж.
– Она меня уже не интересует, - ответил Яниш.
– Через год такая же судьба ждет других, и прощай наш Союз молодежи, наши забавы, - загрустил Тонда. - Следующий на очереди Франта Вевода, потом Вашек, Коварж, Гофман. И я через год тоже распрощаюсь со свободой.
– Я жениться не буду, - отрезал Цыган.
– Ну да... У Благоутов ты проводишь времени больше, чем на заставе. Их Славка где работает?
– В Марианках, в управлении лесного хозяйства, - ответил Цыган. - Она еще очень молода, и тетя Благоутова глаз с нее не спускает.
– И правильно делает. Она ведь красавица! Не упусти ее.
– Есть хочется, Тонда, - сменил Цыган тему разговора. - Нет ли у тебя чего-нибудь?
– Только булочки, больше ничего, - предложил запасливый Тонда.
– И то хорошо. Сбегаю к Благоутам за молоком. Тонда
только через час: от этих людей, которых он полюбил, он никогда не возвращался быстро. Старого Благоута дома не было, он уехал куда-то за лесом для починки забора вокруг дома Храстецкого. Когда Яниш возвращался к заставе, где он был в тот день дежурным, небо покрылось тучами. "Пойдет дождь, - подумал он. - Не грянула бы первая весенняя гроза, а то ребята промокнут..."
Бремя на дежурстве тянулось медленно. Карлик, вернувшись от Зимы, занимался чем-то в канцелярии часов до девяти вечера, а потом погасил свет. Цыган читал, сидя на койке, Мила Шикл - около телефона. Вскоре Шикл закрыл книгу и лег спать, чтобы в два часа ночи сменить Цыгана. Тот тем временем решил после долгого перерыва написать письмо домой. Было тихо, телефон молчал.
Вся застава спала. В полночь Яниш разбудил Руду и Оливу, которым предстояло идти в наряд. Вышли они в половине первого. Цыган закрыл дверь и забрался с книгой на койку. Спать ему не хотелось, но и от чтения болели глаза, так как освещение в канцелярии было слишком слабым.
"Почищу-ка я автомат", - решил он. Разобрав оружие, Яниш не спеша занялся своим делом. В четверть второго работа была закончена. Он вставил диск, поставил автомат рядом с койкой и в это время услышал шум подъезжающей автомашины. Цыган отдернул занавеску и увидел, что возле здания штаба остановились две легковые автомашины.
"Что бы это могло значить?" - подумал Яниш. Из машин вышли несколько человек и направились к зданию. Цыган различил у них на голове шляпы. Штатские приехали на заставу? Сейчас, ночью? Дверь была заперта на ключ и закрыта на засов. Цыган взял автомат и стал ждать. Кто-то негромко постучал в дверь. Цыган вышел в коридор, держа наизготовку оружие. В его голове мелькали разные, не очень веселые мысли. Может, надо разбудить Шикла? А зачем, собственно?..
– В чем дело? - спросил он и прижался к стене.
– Откройте. Это майор Бук, - послышался тихий голос из-за двери.
Командир... Контроль? Так поздно ночью он еще никогда не приезжал.
– Это Бук, - послышалось снова. - Откройте.
Яниш зажег свет в коридоре и отодвинул засов. Оружие он все еще держал наизготовку. В дверях показалась высокая фигура командира пльзеньского отряда, который вместе с ними был в феврале в Праге. Цыган начал было рапортовать, но Бук жестом остановил его.
Вслед за Буком в коридор вошли еще трое в штатском. Они кивком головы ответили на приветствие штабного вахмистра.
– Где командир? - тихо, почти шепотом, спросил майор. Цыган встал по стойке "смирно".
– Спит. Рядом, в своей канцелярии.
– Хорошо. Где он держит оружие? "Странный вопрос", - подумал Цыган и ответил:
– У себя. Автомат, служебный пистолет и свой собственный.
– Свой собственный?
– Да. Калибра семь шестьдесят пять, - ответил, не мешкая, Цыган. - Я это точно знаю.
– Пошли, товарищи, - сказал Бук штатским. - А вы, Яниш, закройте дверь.