С царского плеча
Шрифт:
— Но я не готов.
— Дальше ждать нельзя! Ты же его слышал! Ты слышал, что он сказал своему сыну. Ты что не понимаешь, чем это нам угрожает?
— Но что я могу поделать? Со старым дьяволом никто не сладит.
— Значит, нужно сделать так, чтобы он не смог тебе навредить.
— Но как? — почти простонал мужской голос.
— А я тебе скажу как, — очень тихо и вкрадчиво произнесла женщина. — Наклонись ко мне, любимый. Я научу тебя, как нам совладать с бедой.
Видимо, мужчина наклонился к ней, потому что некоторое время не раздавалось ни звука, лишь
— Нет! — раздался громкий крик.
Подруги от неожиданности прямо подпрыгнули на месте. Ишь, разорался!
— Нет, даже и не проси меня об этом! — повторил мужчина, причем на этот раз в его голосе звучал неприкрытый страх и даже ужас. — Это отвратительно!
— Это единственный выход.
— Ты хочешь, чтобы я погубил свою душу.
— Ах, какой же ты трус! — вскипела женщина. — Все душа и душа! Жалкий, ничтожный трус! Хорошо, раз ты так боишься за свою душу, то я рискну своей!
— Мила, что ты говоришь? Нельзя этого… это грех!
— Грех жить так, как живем мы с тобой. Вот это действительно грех. А любить и быть с любимым человеком — это не грех, это то, как должны жить нормальные люди. Нормальные, понимаешь? А не такие твердолобые святоши, как твой папаша!
Значит, мужчина — это один из братьев Лешки. Или женщина говорит о каком-то другом твердолобом святоше? Вполне возможно, что тут старшее поколение вообще все поголовно со сдвигом. Тогда нелюбезный комментарий молодой женщины может относиться к ее собственному свекру или даже к дяде или просто знакомому. Интересно, а кто она все-таки такая? Судя по всему, это весьма энергичная особа, умеющая добиваться своего.
Кире стало очень любопытно, хотелось взглянуть на лицо этой женщины. Она сделала несколько осторожных шагов, но густые ветки внезапно раздвинулись, а Кира уперлась носом в забор. Доски, скрывающие подруг от глаз незнакомой парочки, сейчас работали против Киры. Да, ее не было видно, но и ей ничего невозможно было разглядеть. Она не могла видеть, кто стоит по другую сторону ограждения.
— Учти, я не буду больше так жить, — произнесла женщина, и на сей раз в ее голосе слышались слезы. — Я уйду. И мне все равно, уйдешь ты со мной или я уйду одна.
— Мила, постой…
— Я сделаю то, что мы задумывали. С тобой или без тебя!
Последнюю фразу женщина выкрикнула, уже убегая. Мужчина хотел было последовать за ней, но внезапно что-то его спугнуло, он резко развернулся и побежал в другую сторону. Плюнув на всякую осторожность и на то, что ее могут увидеть, Кира подскочила и попыталась заглянуть через забор.
— Проклятье! — вырвалось у нее. — Зачем строить заборы по два метра в поселке, где никто не грешит?
Она стукнула кулаком по крепкой доске, но та отнеслась к этому равнодушно. И к тому времени, когда Кира сумела найти подставку, подпрыгнуть с нее и подтянуться на руках, мужская фигура уже скрылась за поворотом. Девушке удалось лишь рассмотреть длинные темные волосы и край белого одеяния, в котором тут разгуливали все назареи.
Кира уже успела узнать от Лешки, что прежде назареями
Насколько успела понять Кира, назарею надлежало соблюдать всяческую чистоту, как телесную, так и духовную. И отношения с противоположным полом для него заканчивались после того, как ребенка отнимали от материнской груди. Жениться, обзаводиться потомством он не имел права. Вся его жизнь должна была принадлежать Богу и его непосредственному заместителю на земле — отцу Захарию.
Но у того назарея, разговор которого подслушали подруги, похоже, намечался весьма бурный любовный роман.
— Хм, занятно, — задумчиво произнесла Кира. — Похоже, кому-то, кроме нас, тут тоже нужно исповедаться в своих грехах.
Леся, которая тоже успела увидеть кончик одеяния убежавшего назарея, взглянула на нее с укором.
— Как ты можешь так говорить? Мужчина влюблен в эту свою Милу.
— А она, насколько я понимаю, склоняла его к бегству.
— К бегству или к чему-то другому, но склоняла однозначно.
И Леся покивала, показывая, что подслушанный ими разговор оставил в ней глубокий след. И она еще подумает о том, что ей довелось услышать.
Остаток времени подруги провели под тенью деревьев, собирая весьма вкусные яблоки, которых тут было великое множество. Потом к ним спустилась Настя.
— Как я славно выспалась после обеда, — произнесла она, потягиваясь с видимым удовольствием.
— Поздравляем.
— Очень за тебя рады.
— С этой беременностью мне все время хочется спать. А Лешка до сих пор еще спит, засоня!
И Настя тихонько рассмеялась. Как все беременные женщины, она находилась в особом благодушном состоянии. Потом она взяла из рук Леси румяное яблочко, надкусила его и, пережевывая его сочную мякоть, обвела глазами сад.
— Странно, всюду в поселке такой порядок, а в этом доме запустение.
— Люди своими огородами занимаются, чужие им ни к чему.
— А плоды на деревьях? Неужели трудно их собрать и использовать для дела?
— Наверное, своих плодов у соседей предостаточно.
Но все же и самим подругам казалось такое поведение соседей весьма странным. И в то, что этот дом изначально предназначался для гостиницы, они тоже не верили.
После исчезновения поссорившейся влюбленной парочки больше никто не побеспокоил покой друзей вплоть до того момента, пока к ним не пришли и не позвали их для церемонии ритуального очищения.
Кира с любопытством рассмотрела четырех мужчин, которые явились за ними. Все они были в белых одеждах. А возраст их колебался от двадцати до пятидесяти лет. Был ли среди этих назареев тот, кто так поспешно убежал от их сада? Понять было ничего невозможно. У двоих волосы были достаточно темными. Но все явившиеся к друзьям назареи выглядели совершенно одинаково невозмутимыми.