С чистого листа 1

Лоусон Ролли

Единственное, о чём я умолчал: Хэмильтон собирался уходить, когда я окликнул его и выстрелил. Я знал, что если скажу, будто Хэмильтон нападал на меня, убийство определят как в целях самозащиты. А то, что случилось на самом деле – чистое убийство. Последние несколько секунд должны остаться в секрете. Хэмильтон, должно быть, встретит меня в аду и устроит реванш.

Я спросил:

– Когда я смогу позвонить Мэрилин и рассказать ей о случившемся?

– Сегодня, но позже. Она всё равно не зайдёт в дом. Сейчас ваш дом – это место преступления, –

сказал Джон.

– Да, – вздохнул я. – И всё же ей полегчает, когда она узнает, что всё кончено. Ну что, поговорим с копами?

Джон посмотрел на ДеАнжелиса, и тот кивнул. Джон поднялся и постучал в дверь. Ему открыли, и он что-то сказал. Дверь закрылась, и мы ещё минут десять ждали Карстанса. Он явился с толстой папкой подмышкой.

Джон сразу сказал:

– Давайте для начала снимем наручники с моего клиента. Вы уже знаете его. Он не станет драться, и он не опасен.

Карстанс пожал плечами:

– Пожалуй, не станет. Слышал, Карл, даже не пытайся. Иначе мои парни тебя пристрелят.

Он отстегнул мои наручники.

Я размял и потёр запястья.

– Спасибо, Лью, – сказал я ему.

– Теперь ты расскажешь, что произошло? – спросил он.

Я глянул на ДеАнжелиса, который кивнул мне, и всё рассказал Карстансу. Он уже знал о коктейле Молотова, и о том, что я из соображений безопасности отправил семью подальше. Он также знал, что у меня был Кольт. Уже был отчёт, в котором подтверждалось, что пули были пущены в грудь. Это значило, что я не преследовал Хэмильтона. И не стрелял ему в спину. ДеАнжелис несколько раз указал на то, что каждый найденный нож должен быть осмотрен, а его хозяин – установлен. Должно быть установлено, что это был не мой нож. Если мы докажем, что Хэмильтон пришел с ним, то дело будет закрыто. Чистая самозащита.

– Когда нашего клиента отпустят? – спросил ДеАнжелис.

Карстанс глянул на него.

– Хороший вопрос, господин адвокат. Я даже не уверен, что его отпустят.

– Детектив, я вас умоляю, мы все понимаем, что это дело даже до суда не дойдёт, не говоря уже о тюремном сроке. Почему бы вам не сэкономить деньги штата и не начинать процесс, который точно проиграете?

– Не я это решаю.

Я поднял руку и наклонился, чтобы шепотом сказать моим адвокатам.

– Это поможет, если мы докажем, что Хэмильтон был сумасшедшим? Я имею в виду, реальным психом.

– У вас есть доказательства? – спросил ДеАнжелис.

– У меня есть копия заключения психиатра о том, что у него была параноидальная шизофремния. И копия заявления в полицию о том, что когда он был подростком, то пытался угнать мою машину, – я повернулся к Джону. – Помнишь? Из-за этого я тогда переехал.

Он посмотрел на ДеАнжелиса и кивнул.

ДеАнжелис сел ровно, мы с Джоном тоже. ДеАнжелис сказал.

– Детектив, что-то изменится, если мы предоставим вам доказательства того, что убитый был психически больным человеком и угрожал нашему клиенту до этого?

Карстанс аж подскочил.

– Правда? Почему вы раньше этого не сказали?

– Ну,

до сегодняшнего дня Хэмильтон не давал о себе знать. Мы не думали, что он в этом замешан. Я даже не знал, что он нас нашел! Кроме того, вы спрашивали меня о стольких людей, что я не понимал, кто именно был важен. Мэрилин и я знали, что он псих с самого детства!

Он ничего не сказал, лишь молча вышел из комнаты. Через пол часа он вернулся.

– Ладно, вы свободны. Но только пока! Я должен знать, где вы будете, как с вами связаться. И вы не можете возвращаться домой. Это всё ещё место преступления, и там ведутся работы.

Джон уладил это.

– Можем ли мы послать кого-то за личными вещами? Я могу попросить кого-нибудь из службы охраны.

Карстанс согласился. Джон сказал, что поселит меня в номере в центре Хиятта, под его именем. Я буду оставаться там до тех пор, пока не понадоблюсь им. И до тех пор, пока не закончится расследование, и копы не покинут мой дом. Я пообещал предоставить и копам, и адвокатам отчеты о психических болезнях Хэмильтона. И меня отпустили. ДеАнжелис удивлялся, что до сих пор не набежали репортёры, от чего я съёжился. Джон посадил меня в машину, и мы отправились назад в Балтимор.

Уже вечерело. Перед этим у меня был долгий день, а я с самого завтрака ничего не ел. Я был уставшим и голодным. Я сидел и ждал в машине, пока Джон занимался организационными вопросами. Я вышел только тогда, когда он вернулся за мной. Мы на лифте поднялись в среднего размера номер. Он сказал мне позвонить Мэрилин и заказать обслуживание номеров, а после он ушёл. Он строго настрого запретил мне покидать номер, если только в отеле не случится пожар, а если кто-то позвонит на телефон, то я не должен отвечать ни на какие вопросы, не поставив его в известность. Я был под замком, но чувствовал себя нормально. Джон пообещал позвонить моему отцу, который был далеко, и, пожалуй, из всех моих родственников был самым адекватным.

Стыдно признаваться, но в первую очередь я позвонил, чтобы заказать еду. Только заказав бургер и пиво, я позвонил в лагерь на озере Сакандага. На звонок ответил охранник, которого уже предупредил его босс. Джон был занят. Он передал трубку Мэрилин.

– Алло? Карл? Это ты?

– Да, дорогая, это я. Возвращайся домой. Всё кончено.

– Что случилось?! Кто это был?!

– Хэмильтон. Он наконец-то себя выдал. Явился за тобой и Чарли. Теперь вам ничего не угрожает, вы можете возвращаться домой. сказал я ей.

– Что случилось? Его арестовали?

– Я убил его. Возвращайся домой, милая. Я тебе всё расскажу. Всё в прошлом.

– Боже мой! – воскликнула она.

– Возвращайся домой, дорогая. Там теперь безопасно.

Я позвал охранника к телефону и велел ему согласовать это с офисом. Всё было позади, и Мэрилин, вместе с Чарли и Пышкой могли возвращаться домой. Он должен был доставить их в Хиятт, но не приводить в наш дом. Я повесил трубку. Мне слишком много нужно было рассказать. Это не телефонный разговор.