С чистого листа 1
Шрифт:
Я провёл выходные в Хиятте, и половину времени я висел на телефоне с Джоном и охранной компанией. После полудня в воскресение явился один из охранников с коробками, в которых была одежда: несколько костюмов, нижнее бельё, брюки, и ещё много вещей. Он также принёс моё досье на Хэмильтона, с заключением психиатра и отчётом полиции давних лет. Он сказал, что мой дом сейчас в ужасном состоянии.
Копы перерыли всё, выискивая оружие, ножи, пушки и что-угодно, что связывало бы меня с Хэмильтоном (как будто было недостаточно того, что мы братья!) Что хуже, что перед тем, как тело
Мэрилин прибыла в шесть вечера, и как раз подоспела к выпуску новостей, в котором звездой программы был её любимый муж. К счастью, ни у кого не было наших фото. Зато им удалось отыскать мою мать, которая без лишних сантиментов заявила, что я воплощение Сатаны, и прочие вещи в духе сумасшедшей женщины. Затем показали кадры, на которых мой отец пинает репортёра на лужайке перед своим домом в Лютервилле. Короче, было весело.
Я рассказал Мэрилин леденящую душу историю о том, как Хэмильтон собирался убить её и Чарли. Она рыдала и тряслась на моём плече. Всю ночь она проспала в моих объятиях, полностью разбитая.
Во вторник пришло сообщение от Джона: районные правоохранительные органы не собирались выдвигать мне обвинения. Они проверили и убедились, что Хэмильтон был психически больным. Они также выяснили, что его нож был куплен нашей матерью год назад в качестве подарка ему на Рождество. Кроме того, хотя у Хэмильтона был красный Ниссан, мать часто позволяла ему водить свой зелёный Бьюик. Большое спасибо, мама! Результаты аутопсии показали, что одна пуля попала ему в сердце и прошло насквозь через спину (её нашли в кухонной стене). Вторая пуля прошла через сердце, но застряла в позвоночнике. Оба выстрела были смертельными.
Мэрилин спросила меня, могла ли наша мать знать, что замышляет Хэмильтон. Я ответил, что нет. Это было через чур даже для моей матери. Хотя тот факт, что мы подняли этот вопрос, сам по себе был ужасным. Полицейские осовободили наш дом, и я сразу же позвонил в ремонтную бригаду с просьбой поменять линолеум в кухне. Мэрилин не должна была этого видеть. Я также позвонил в службу уборки.
Переполох в СМИ продолжался. Аналогия с Каином и Авелем, с подачи матери, оказалась очень удачной. В итоге она слегла с нервным срывом. Её поместили в Шеппард Пратт под наблюдение. Об этом тоже сообщали все газеты.
Боб ДеАнжелис нашел ещё проблемы. Военные штата и полиция Балтимора самозабвенно ссорились из-за меня. Военные хотели, чтобы меня осудили за убийство первой степени. (Они утверждали. что я заманил Хэмильтона в дом, затем запер в ловушке на кухне, и что это было намеренным убийством). Их не волновало, что в суде дело просто выкинут, так как для них главным было поймать преступника, а за то, что преступника отпустят, получит полиция. ДеАнжелис сказал, что это всё из-за денег. Мне от этого легче не становилось, так как они то и дело подсовывали СМИ отредактированные документы, раздувая ажиотаж.
Я
Джон сделал несколько телефонных звонков. В итоге мы сошлись на одном газетчике, одной камере, но трёх телевизионщиках. В четверг утром камеру установят в конференц-зале отеля Хаятт. Так, чтобы выпуск новостей был готов к 6 вечера. В среду после обеда мы с ним сидели и делали копии разнообразных полицейских и медицинских отчетов. Я сочинял своё заявление. Мы также написали мою короткую биографию, но не упомянули Мэрилин.
На следующее утро я надел официальный костюм. К моему удивлению, Мэрилин нарядилась в симпатичное голубое платье и обула туфли на каблуках.
– Куда ты собралась? – спросил я её.
– Я пойду с тобой, – ответила мне она
– Мэрилин, мне не нравится эта идея. То, что я в дерьме не значит, что ты должна хлебать его со мной.
Она преградила мне путь. Её взгляд был тяжелым.
– Карл Бэкман, ты, видимо, всё ещё плохо меня знаешь. Я вышла за тебя замуж, в любви и горечи, все дела. Если это худшая твоя горечь, то меня не впечатлило. Я буду с тобой, как всегда, так что смирись.
Я чуть не расплакался. Но парни ведь не плачут. Так что я пожал плечами и сказал.
– Ты пожалеешь об этом решении!
Я взял её за руку. Я, Мэрилин и Чарли направились в конференц-зал.
Джон остановил меня в коридоре.
– Ты уверен? Последний раз подумай.
– Слишком поздно поворачивать назад, – ответил я ему
Он повернулся к моей жене
А ты?
Мэрилин схватила меня за руку, и я понял, что она очень напугана.
Да
Через 30 секунд заходите.
Он проскользнул в дверь конференц-зала, а я начал считать до тридцати. Затем я открыл дверь и зашел в зал. Мэрилин следовала за мной. На трибуне стоял Джон.
Позвольте представить вам Карла и Мэрилин Бэкманов.
Почти сразу молодой человек начал выкрикивать:
– Мистер Бэкман, что вы чувствуете после убийства брата?!
Он продолжал выкрикивать вопросы, пока я подходил к трибуне. Джон покраснел и разозлился. Он прикрикнул на репортёра, призывая успокоиться. Но репортёр продолжал мне надоедать. К счастью, он такой был лишь один из четырёх. Я поднялся на трибуну, облокотился на неё и положил подбородок на ладонь. Репортёр всё не унимался.
Когда его словесный понос иссяк, я сказал.
– Все понимают формат этой конференции? Сначала я сделаю заявление, а потом отвечу на вопросы. Хорошо?
Болтун моментально выкрикнул.
– Что вы испытываете после убийства брата?!
Я подождал, пока он замолчит, и спросил.
Простите, кто вы?
Боб Тюркос, ВЖЗ-ТВ. Ответьте на мой вопрос!
Господин Тюркос, вы слышали, что я сказал о формате пресс-конференции?
– Журналистов нельзя так ограничивать… – начал он с пафосом.