С двух берегов
Шрифт:
Стефан подошел к нему, провел руками по карманам, никакого оружия не обнаружил и показал на пол: «Слезай!» Мы включили электричество, все стало будничным — встретились четыре человека в кабинете и занимаются деловым разговором. Все было бы будничным, если бы не серебристый, прямоугольный ящик, свисавший с потолка на двух стальных тросах. Он выскочил из открывшейся ниши в потолке.
Стул все еще стоял у стены. А стена была голая. Только под карнизом торчал массивный бронзовый крюк, на котором висел портрет Гитлера, сброшенный
Кроме английского, Билл немного владел немецким, и переговоры с ним мы вели через Франца.
— Пусть покажет, — сказал Стефан.
Билл охотно вскочил на стул и дважды повернул крюк влево. Где-то в недрах перекрытий сработала пружина, и тросики поползли вверх, унося с собой ящик. Прошло не больше минуты, и ящик исчез. Но дыра в потолке еще зияла. Билл сантиметра на два утопил крюк и повернул его вправо. Люк в потолке закрылся, даже пазов не осталось.
— Пусть крутит обратно! — скомандовал Стефан.
Билл повторил всю операцию в обратном порядке, и ящик снова повис на уровне человека среднего роста.
— Пусть откроет сейф, — продолжал командовать Стефан.
Билл улыбнулся еще шире, сел в кресло, задрал ногу на ногу и вытащил сигарету.
— Встать! — яростно крикнул Стефан.
Но на Билла его окрик не произвел никакого впечатления. Он раскурил сигарету и спокойно сказал:
— Дело прежде всего. Я работал и хочу получить свое. Но готов поделиться. Давайте договоримся.
Мы не знали, что о нем думать. С такой наглостью нам еще встречаться не приходилось. Действовал он как опытный преступник, а уличенный на месте, вел себя как простак. Или он прикидывался ненормальным?..
— Не ори на него, — сказал я Стефану, — выслушаем.
Билл, все так же чистосердечно глядя нам в глаза, рассказал, что один немец просил его забраться в лабораторию и достать из этого ящика какие-то деловые документы. Немец сказал, что уполномочен хозяевами лаборатории и на эти документы имеет право. Сам он стар и лазить в окна не может. За работу обещал Биллу три тысячи долларов. Это хорошие деньги, и Билл согласился. Он вернется из плена без единого пенса, и три тысячи ему очень пригодятся.
— Врет! — отрезал Стефан. — А кто ломал оборудование?
Билл пожал плечами. Этого он не знает. Его наняли только забрать документы.
— А почему тот немец не обратился в комендатуру?
Билл ответил, что сам поинтересовался этим, но немец сказал, что комендант может не отдать, как трофеи, а документы очень нужны. В них нет ничего военного, просто техническая документация, принадлежащая частным лицам. Поэтому Билл и согласился.
— А откуда он так хорошо знает расположение тайника, что даже фонарем не пользовался?
И это Билл объяснил вполне правдоподобно. Немец все нарисовал очень детально. А когда выносили оборудование, Билл заходил сюда и все запомнил.
— Открой сейф, — снова приказал
— Договоримся — открою, — сказал Билл. — Из трех тысяч, которые я получу, половину мне, а полторы вам на троих по пятьсот. Это тоже неплохие деньги. Меньше чем на полторы, я не согласен.
— Объясни ему, Франц, — сказал я, — что он не получит ни одного доллара. За кражу у нас не платят, а судят. Документы я конфискую, как брошенное врагом имущество. Еще объясни. За попытку выкрасть эти документы он, Билл, предстанет перед нашим военным трибуналом. Ящик мы все равно вскроем или взломаем без его помощи. А если он нам поможет, это может смягчить приговор.
Пока я говорил Францу, Билл ничего не понимал. Это стало ясно по тому, как изменилось его лицо, когда он выслушал перевод. Наконец-то улыбка исчезла, до него дошло, что он влип. Он еще посидел, раздумывая, потом подошел к ящику, потрогал боковые стенки и одновременно нажал большими пальцами разные точки с обеих сторон. Передняя стенка отскочила. В ящике лежали четыре больших конверта с бумагами. Один был запечатан. Убедившись, что в сейфе ничего не осталось, Стефан привел в движение крюк на стене, и тросики поползли вверх.
Можно было уходить, но я не знал, что делать с американцем. Угрожая ему военным судом, я в то же время сомневался в своих возможностях. Пленный американский летчик, союзник. В конце концов, он ничего серьезного не совершил. С его точки зрения, изъять документы, чтобы вернуть их законному владельцу, было обычным доходным делом. Арестовать его? Кто его знает, какие это может вызвать осложнения с командованием наших союзников.
— Где он собирался встретиться с немцем, чтобы вручить документы и получить деньги? — спросил Стефан.
— На кладбище, у склепа. Завтра в шестнадцать часов.
Опять этот проклятый склеп.
— Вот что, Билл, — предложил я ему. — Если ты завтра поможешь нам схватить этого нациста, под суд мы тебя не отдадим. Вернешься к своим. Американские войска близко, скоро встретятся с нашими. Согласен?
Улыбка вернулась к Биллу. Конечно, он согласен. Он сам набьет морду этому гнусному немцу, втянувшему его в такую грязную историю. Тот наверняка придет с деньгами, и с него можно будет выколотить все три тысячи. Билл ведь не виноват, что документы остались в чужих руках. Он-то свою работу сделал добросовестно. Верно?
Теперь уж мы посмеялись. Пора было расходиться.
— Я его все-таки задержу до завтра, — сказал Стефан.
— Не нужно. Никуда он не убежит. Скажи ему, Франц, пусть идет домой, а завтра к шестнадцати часам явится на кладбище. Мы его будем ждать. И чтобы никому ни слова о том, что тут произошло. — Стефану я добавил: — Засаду устроим без твоих полицейских, втроем, как сегодня.
Билл понимающе подмигнул. Мы вышли по одному, с небольшим интервалом.