С именем ветра
Шрифт:
– Иден нравится мне всё больше. Ну что, пойдём назад?
Мистраль кивнула.
Они стали спускаться, и теперь их молчание не было напряженным. Шейн шел немного впереди. Он постоянно оборачивался, готовый подхватить девушку, если та споткнётся. Расчет Миры оказался верным, её признание отодвинуло нервозность Шейна на второй план. Сама же Мистраль ожидала, что её вот-вот накроет привычная волна печали, а отчаяние завяжет в узел все внутренности. Так случалось каждый раз, когда она вспоминала о Джареде. Она не хотела вспоминать, не хотела думать, но мысли сами иногда возвращались во время перед их разрывом. Мира снова и снова пыталась вспомнить какие-то знаки, признаки надвигающейся катастрофы. Но всё было хорошо, гладко. Мистраль не помнила ни одного намека на то, что она стала не нужна.
Однако сейчас, спускаясь по тропе, она не чувствовала ни печали, ни отчаяния. Мира боялась в это верить, но, кажется, она смогла освободиться. Призрак предательства больше не преследовал её.
На середине пути Шейн повернулся к Мистраль и всё-таки заговорил.
– Издатель требовал показать ему начало новой книги.
Ты его переубедил?
– Ты же сама слышала. Майкл любит убивать в людях энтузиазм. Я уже знаю, что он скажет. Он начнет убеждать меня, что такая литература плохо продается. Но эта книга много для меня значит. Она… моя. Я знаю, что однажды придётся её показать, но не сейчас. Еще слишком рано.
И ты смог её отвоевать?
– Смог, - мимолётно улыбнулся Шейн. – Не знаю, какие будут последствия. Но если понадобится, я разорву контракт с Майклом, верну ему аванс и пойду в другое издательство.
Мистраль с интересом посмотрела на него.
Тебе так дорога эта книга?
Шейн задумался и стал смотреть под ноги.
– Больше, чем две предыдущие, - сказал он после паузы.
Он не мог ей сказать всей правды о новой книге, но она действительно была ему дорога. Он пока не знал, к чему ведет её повествование. У Шейна еще не был продуман сюжет, главы постоянно дополнялись какими-то деталями. Каждый день он просто садился и писал до тех пор, пока последние мысли не покидали его. Но Шейн уже сейчас знал, что не позволит ни одному редактору вырезать из книги хоть слово.
Незаметно они подошли к коттеджу Мистраль. Она кивнула в сторону дома, и одними губами спросила «Кофе?». Шейн покачал головой.
– Нет, пойду, поработаю.
Девушка пожала плечами и двинулась к дому.
– Эй, Миледи! – окликнул её Шейн. Она вопросительно посмотрела на него через плечо. – Спасибо, что пошла со мной.
И он быстро зашагал прочь.
6
Дженга[7]! Мистраль нашла Дженгу! Она не пыталась её искать, ей всего лишь нужно было еще одно одеяло, потому что ночью было холодно. Мира открывала все шкафы и ящики, которые были в доме, и в углу одного из них нашла дженгу. Это было очень кстати, потому что карты и морской бой уже приелись, а вечера нужно было как-то коротать. Пока на улице было светло, неизменно находились какие-то дела. Шейна было невозможно вытянуть из его норы, он с головой окунался в писательство и только иногда перебрасывался с Мирой сообщениями. Мира считала, что в эти моменты он просто идет ставить чайник и ему надо чем-то занять себя, пока вода закипает. Сама Мистраль работала, гуляла, общалась с братьями, читала. Она спросила у Шейна, не найдется ли у него экземпляра одной из его книг. Экземпляра не нашлось, но он хранил в ноутбуке черновик и предоставил его на суд Мистраль.
Книга оказалась, как ни странно, романом о любви. Мужчины редко пишут такое, обычно из-под их пера выходят триллеры, детективы и ужасы. Но это был роман, и роман хороший. Как правило, в романах есть главная героиня (чаще всего героиня), которая влюбляется, страдает, и в конце обретает счастье. Такие книги пишутся исключительно для женщин. Но роман Шейна был написан от лица мужчины, с мужской точкой зрения, особым мужским юмором. В нём были хорошо описаны исторические события и другие страны. Любовная линия присутствовала, но она проходила как бы на втором плане. В целом это была просто история про определенный отрезок жизни главного героя, туристического гида. В этот отрезок жизни вплетались в равной степени работа, семья, различные неприятности ну и любовь. Мистраль прочла книгу за два дня и захотела увидеть вторую, но её у Шейна не оказалось. Он сказал, что она всегда может найти экземпляр на е-бэй, и если Миледи захочет, он его даже бесплатно подпишет. Что-то типа «Для Эм, с наилучшими пожеланиями. Шейн Тейлор».
Когда наступал вечер ситуация менялась, в них обоих что-то выключалось. Как будто вместе со световым днём уходила вся работоспособность. И тогда они встречались в одном из домов, сидели возле камина и вспоминали различные детские игры, которыми люди развлекались до появления компьютеров.
Мистраль взяла свою находку и спустилась на первый этаж. В гостиной она передвинула столик подальше от камина и выбросила содержимое коробки на освободившийся ковер. На первый взгляд, блоков было достаточно. Замечательно. Мира взглянула на часы и бросила взгляд в окно. Еще достаточно рано, но вдруг Шейна покинула муза? Он терпеливо относился к людям, которые его беспокоили. Стереотип про писателей, которые в ярости отбрасывают исписанные листы бумаги (в данном случае ноутбук), не подходил под Шейна. Он просто игнорировал источник раздражения. На сообщения он мог ответить через несколько часов или не ответить совсем.
Занят? М. – написала Мира и нажала на кнопку «отправить». Зачем она подписывает сообщения? И так ведь понятно, от кого они. Но в один момент Шейн подхватил эту её манеру и стал писать аналогично.
У тебя дело? ШТ.
Не слишком важное. М.
Ответ не пришел. Такое всегда случалось. Мира подождала какое-то время, затем встала с ковра и снова поднялась наверх. Сегодня она не пожалела дров, ей надоело мерзнуть и кутаться в теплые тряпки. Камин в гостиной служил просто приятным атрибутом. Мистраль захотелось тепла, и она от души протопила котел, от которого по всему дому расходились батареи. И сейчас в доме было просто божественно тепло. Мира сняла и отбросила тапки-крокодилы и джемпер, оставшись в майке. Сменила джинсы Идена на свои спортивные лосины, в которых обычно ставила танцы.
Хлопнула входная дверь, и Мистраль бросилась вниз, забыв снова надеть «крокодилов». В прихожей стоял Шейн, с него на коврик ручьем стекала вода, волосы прилипли к голове, длинные черные ресницы склеились и напоминали стрелы. В руках он держал бутылку вина. Мира незамедлительно отобрала бутылку и стала помогать стаскивать с него парку. Куртка бесформенной кучей упала на пол, там же оказались мокрые ботинки и свитер.
– Я бы снял и майку с джинсами, но меня останавливает твоя девичья скромность, - стуча зубами, сказал Шейн.
Мистраль закатила глаза и стала подниматься на второй этаж. В следующее мгновение на телефон Шейна пришло одно слово
Бесишь.
– Я могу уйти! – крикнул он ей вслед и прошел в гостиную к камину.
Телефон снова запищал.
Тебе не в чем.
Через секунду в комнату вошла Мистраль, всучила Шейну джинсы брата, сухое полотенце, и вытолкала из гостиной, предварительно ткнув пальцем в сторону ванной. Когда за Шейном закрылась дверь, Мира сгребла в охапку его мокрые вещи и стала развешивать на батареях, беззвучно посмеиваясь. Затем она по-турецки села на диван и принялась ждать.