С любимыми не расставайтесь! (сборник)
Шрифт:
– Спасибо, Яков Алексеевич.
– Матери привет, – сказал он на прощание и повесил трубку.
Настя вошла в кабинет врача.
Заполняя карточку предыдущего больного, врач спросил ее:
– Что у вас?
– У меня нервное, – сказала Настя. – Мне иногда кажется, что я…
Врач поднял голову, посмотрел на нее и словно бы забыл вдруг, что следовало делать дальше.
– Где-то я вас видел, – сказал он.
Настя пожала плечами.
– Не
– Садитесь, – оживился врач.
Настя села на стул, он сел напротив нее.
Он немного оттянул ей веко и отпустил… Но, глядя в ее глаза, опять забыл, зачем это сделал.
– Пожалуйста, ногу на ногу, – встряхнувшись, попросил он.
Врач хотел стукнуть ее молоточком по колену. Женщина была спокойна, строга и прекрасна. Он опять немного забылся, а Настя, стыдясь, одернула юбку.
– Все в порядке, – вздохнул врач. – Вы просто переутомились, вам надо отдохнуть.
– Спасибо.
Настя поднялась и пошла из кабинета.
Врач пошел за ней.
– Если вам нужен санаторий, я могу написать направление.
– Спасибо, не надо.
Врач нагнал ее.
– Виноват, может быть, хотите записаться в плавательный бассейн? У меня как раз есть возможность.
– Спасибо, не надо.
Настя вышла на улицу.
Врач тоже вышел прямо в халате, остановился и долго смотрел ей вслед.
Она вернулась домой, постояла у двери не раздеваясь. Потом решилась и вошла в комнату.
Мать открыла глаза, увидела ее, испугалась:
– Ты что?..
– Я?
– Почему на работу не пошла?
– Мне отгул дали.
– Сама попросила или сами дали?
– Я попросила, а Яков Алексеевич дал. – Мать успокоилась, залюбовалась дочкой: – Красавица ты моя!
Значит, для матери она осталась прежней? Или для нее Настя всегда была такой?..
Она прошлась по комнате, взглянула на себя в зеркало.
– Где ты там? – спросила мать.
Настя подошла к матери.
– Отгул – это хорошо. Придется тебе поработать за меня. А то прибегал Моргунов и пилил, что он нам дал площадь, а я не работаю.
– А я уберу, – сказала Настя и стала надевать материны валенки.
Она, не отрываясь, глядела в небольшое зеркало, надевая валенки.
Она смотрела в зеркало, завязывая белый фартук.
Она вышла на лестницу и, прислонясь к стене, постояла здесь в полумраке. Но услышала чьи-то шаги и заторопилась. Достала из кладовки ломик и фанерный совок и, мягко переступая валенками, вышла на улицу.
Снег лежал всюду, где положено и где не положено.
Что-то важное и грустное есть в первых зимних снегах. Они напоминают нам о прошлых зимах, которые были совсем иными, а снег был точно такой же.
Настя вскинула голову и обвела взглядом верхние этажи домов.
Их освещало солнце. На подоконниках лежал розовый свет, и трубы были розовые.
Оказалось, что несколько человек смотрят на нее. Мальчик смотрел на нее, стоя на подгибающихся коньках. Двое мужчин поглядывали на нее от газетного стенда.
Настя по своей привычке неопределенно улыбнулась им, мужчины смутились и быстро пошли своей дорогой. Настя улыбнулась мальчику – он покачнулся, замахал руками и поехал по тротуару.
Настя принялась сгребать снег.
Издалека, наклонясь вперед и неся перед собой опущенные руки, к ней поспешал человек в зимнем пальто.
– Вы за Плотникову? – спросил он, приближаясь.
Настя сделала вид, что только сейчас его заметила. Она ахнула и обернулась:
– Ой, напугали…
Но на Моргунова это не подействовало. Лицо его было иссечено сильными мелкими заботами.
– Вы за кого, – снова спросил он, – за Плотникову?
– Да, – мелодично ответила Настя, глядя на него.
И в морозном воздухе послышались звуки вальса из балета «Спящая красавица». Но они тут же смолкли, потому что Моргунов оказал:
– Ну тогда давайте убирайтесь, а то кто болеет, кто что. Если ей трудно, пусть скажет, возьмем другого, это для нас не проблема, мы площадью обеспечиваем.
Настя посмотрела на него длинным синим взглядом, вслед за чем поморгала ресницами.
И музыка снова зазвучала.
На этот раз Моргунов услышал ее. Но, не поняв, что она значит, переспросил:
– Что?..
Настя не ответила.
– Ну, вам-то здесь нечего делать. Без вас, без вас, гуляйте, веселитесь…
И отобрал у нее ломик и улыбнулся, как умел. И, сказав «эх!», принялся колотить лед, да так удало, что белые искры – до второго этажа.
Но тут же снова увял, потому что увидел кого-то на улице.
– А, черт, сейчас начнется.
Настя оглянулась. Сзади к ним подходил другой человек, в зимнем пальто. Он тоже торопился, но устремлялся вперед под меньшим углом, и в руке у него был портфель.
Моргунов, приподняв кепку, его поприветствовал:
– Здравствуйте, товарищ Коноплянников.
– Приветствую, – рассеянно ответил Коноплянников, глядя на Настю. – Трубы завез?..
– Что вы спрашиваете, – со сдержанной укоризной сказал Моргунов.
– А что с олифой? – спросил Коноплянников, глядя на Настю.
– И с олифой так же…
Коноплянников покрутил головой и улыбнулся, но почему-то не Моргунову, а Насте. Тем самым он как бы приглашал ее вместе посмеяться над этой комедийной ситуацией.