С любимыми не расставайтесь! (сборник)
Шрифт:
– Поздравляю вас. Благодарю за приглашение. Но прийти, к сожалению, мы не сможем.
– Почему?
– У меня дежурство в больнице, Степан Николаевич тоже будет занят. Скажу откровенно, я не люблю, когда он куда-то ходит. Степан Николаевич очень хороший человек, он любит делать людям добро, но у него есть одна слабость: ему очень приятно, когда это ценят. Поэтому я не люблю, когда его приглашают. Ничего плохого я не хочу сказать, но почему-то с тех пор, как он стал начальником, его приглашают чаще.
– Я его никогда никуда не приглашал, –
– Ой, я обидела вас! Простите меня ради бога! – чувствуя себя виноватой, воскликнула Рассомахина и схватила его за руки. – Тогда, конечно, это совсем другое дело, я скажу ему, он обязательно придет!
– Моя жена, то есть будущая жена, попросила меня. Для нее это почему-то имеет значение.
– Все ясно. Мне даже стыдно, что я не поняла этого сразу.
– Жалко, что вы не сможете прийти. Честно говоря, я больше хочу, чтобы вы пришли, чем он…
13
Жильцы дома номер пять по Васильевской улице до сих пор вспоминают тот вечер, когда была свадьба «у артистов». Теперь уже трудно сказать, что там происходило на самом деле, потому что из разных окон было видно разное: что-то преувеличила фантазия, что-то размыло время.
Говорят, что гости, пользуясь теплой погодой, переселились из комнаты во двор.
Говорят, что жонглер прямо во дворе жонглировал столовыми ножами.
Говорят, что девушка-каучук свивалась в колесо и стояла на локтях.
Говорят, что два (говорят – и три) акробата делали кульбиты поперек всего двора.
Говорят даже, что присутствовал укротитель змей, но это неверно, просто клоун показывал комический номер с поддельной змеей в корзине.
Говорят, что девица с русой косой пела песню специально про жениха, который работает фокусником. Это уж достоверно, потому что жильцы успели записать два куплета:
Он сделал мрачное лицо,Потом платком накрыл яйцо,Потом смахнул платок – оп-ле! —И вот цыпленок на столе.Потом с ладони бил фонтан,Потом он воду лил в карман,Потом в кармане у негоНе оказалось ничего…Но говорят, что лучше всех присутствующих женщин была сама невеста, хотя имелись там и помоложе и понарядней. Она жила в этом доме недавно, преподавала английский язык в институте, а муж у нее два года назад умер от инфаркта.
Молодожены тихо сидели за дощатым столиком, где обычно играли в домино, и, рассеянно внимая веселью, говорили вот о чем:
– Вот сейчас ты мне нравишься. Ты будешь таким всегда?
– Да.
– Какие у тебя друзья, как они умеют веселиться! Ты рад, что у тебя такие друзья?
– Да.
– На первых порах будет туго с деньгами. Я не жадная, но мы все-таки потратились. Ты уж не ходи больше к своим студентам, благотворительность им ни к чему. Поверь, они и без тебя проживут.
– Да.
И она поцеловала его, и все мужчины, которые это видели, еще раз удивились, как ему повезло. А его приятель Миша Тиунов, который со своей смущенной улыбкой стоял рядом, решил даже отойти, чтобы их не стеснять. Но фокусник не отпустил его.
– Лена, ты его люби, это друг.
– И последователь, – смущенно улыбаясь, добавил Миша. – Как говорится, не важно, есть ли у тебя исследователи, а важно, есть ли у тебя последователи.
– Жалко, что опаздывает дочь, у нее смена до десяти, – сказал фокусник. – Она все время беспокоится, что отца мало уважают. А я никак не могу изловчиться и предстать перед нею в достойном виде. Надеюсь, сегодня наконец получится.
– А вот твой начальник, – встала Елена Ивановна. – У вас какие-то конфликты? Степан Николаевич, идите сюда! Смотрите, как весело. Иметь таких подчиненных – это, наверно, одно удовольствие.
– Орлы, – оглядев гостей, согласился Рассомахин.
– Идемте в комнату, мы должны выпить втроем, – пригласила Елена Ивановна.
Рассомахин развел руками.
Прямо со двора они вошли в комнату. Здесь было пусто и потише. Елена Ивановна достала бутылку.
– Специально зажала для вас. – Фокусник наполнил три рюмки.
– За дружбу, – со значением сказал Рассомахин.
Они выпили.
– А теперь я вас оставляю, мне надо к гостям, а вы посидите, – сказала Елена Ивановна. – Вам, наверно, есть о чем поговорить?
Фокуснику было не по себе: с одной стороны, надо было, наверно, извиниться за свое поведение тогда, на улице, а с другой – Елена Ивановна так старалась, что вышло, будто они заискивают перед начальством. Но Рассомахин сам пришел ему на помощь:
– Я на тебя не злюсь. Я долго не могу злиться, мне скучно. Мир?
– Мир.
Они чокнулись.
– Теперь ясно, куда у тебя летели деньги, любовь требует трат. Сказал бы мне, что у тебя такая проблема, я бы тебя завалил работой. Вот я к тебе пришел в гости. Сейчас я тебе не начальник, ты мне не подчиненный, мы с тобой друзья. И я тебе по-дружески советую: если ты меня попросишь по-человечески, я для тебя все сделаю. Действительно, почему всюду – твой друг Тиунов, а ты где-то на задворках? Но если ты меня не уважаешь – то фига тебе.
– Пойдем отсюда, – сказал фокусник.
Он поднялся и пошел к двери, но Рассомахин схватил его за пиджак и повернул к себе.
– Подожди. Ты со мной говорить не хочешь? А напрасно. Садись. Что тебе нужно? Категория? Правильно, уже давно пора, будет категория. Дальше? Говори, что тебе еще от меня нужно.
– Да ничего мне от тебя не нужно, – уклонился фокусник.
– Не понимаешь, что я говорю? Или не хочешь понять?
Рассомахин немного обиделся. Но фокуснику стало невмоготу продолжать этот разговор, он решил поскорее закончить его.