С любовью, бухгалтерия
Шрифт:
– Здесь неудобно, пойдем лучше на кровати поваляемся.
– Ого! Сразу в пыточную?! Может, не надо, я и так все расскажу?
– Надо! – Галина изобразила зловещую усмешку, схватила Ваську за руку и потащила к кровати.
Хохоча в один голос, они рухнули на постель и несколько минут самозабвенно целовались, перехватывая друг у друга инициативу.
«Невозможно им надышаться!
– стучало в висках. – Не остановиться, не передумать, не вернуться обратно! Не разлюбить. Это уже навсегда».
Ее
– Так, экзекуторша! – многозначительно улыбнулся Васька, немного отодвигаясь. – Если тебе нужны реальные сведения, а не бессмысленное бормотание, спрашивай сейчас. Потом будет поздно.
– Никогда не поздно! – бесшабашно отозвалась Галина. – Ежели умеючи.
– Фигасе… - рассмеялся он. – Куда я попал, и где мои вещи?
– Это твой последний шанс сбежать! – прошептала она ему на ухо, мягко касаясь краешком губ. – Воспользуешься? Я отпущу, честно.
– Смысл? На лестнице не сбежал, когда мы на краю пропасти стояли. После того уже ничего не страшно.
Долгий взгляд в глаза…
– Люблю! – выдохнула Галина. – Невозможно люблю. Но действительно, где твои вещи?
– Грязная рубашка и джинсы? – Васька скользнул ладонью по ее спине. – В пакете, в квартире дяди Коли. Неужели не веришь? Вот не поленюсь – сбегаю, принесу!
– Берет где? Голубого цвета?
Васька отвел взгляд и закопался губами в ее волосы:
– Там же. Догадалась, да? Или Светлый сказал?
– Догадалась… - Галина осторожно провела пальцами по его руке снизу вверх. – Подсознательно давно уже знала. Хотя Олег намекал. И ты тоже. А сегодня и вовсе случайно услышала разговор твоего отца с дядей Колей. Так что теперь знаю точно. Чего сразу не сказал, а?
– Чего-чего. Не люблю хвастаться. А таким и вовсе не принято хвалиться. Потом покажу фотки и все такое. Значит, про батю тоже в курсе…
– И не только! – ехидно фыркнула Галина, поднимаясь на локте, чтобы видеть его глаза: – Еще знаю, что ты вчера уже в Москве был. Быстро отвечай, почему сразу не пришел! Честно!
– Устал от перелета… - осторожно начал Васька, пряча взгляд под пушистыми ресницами. – Хотел выспаться, то се.
– Ответ неправильный! – со странной радостью прокомментировала Галина и легонько прикусила зубами мочку его уха. – Правду говори!
– Ой, мама! – взвыл он, впечатывая ладони в ее сарафан, так, что ткань затрещала. Чувственный отклик был, словно выброс огня из жерла пробудившегося вулкана: – Это запрещенные приемы! Я буду жаловаться в ЕСПЧ! И откуда ты знаешь – встроенный детектор лжи?!
– На нас юрисдикция ЕСПЧ теперь не распространяется, – с нежностью дикой кошки улыбнулась Галина и скользнула
– Голосовала за поправки в Конституцию? – воодушевился Васька.
– Нет. Я по выборам и подобным мероприятиям не хожу. Ничего в этом не смыслю, а просто ради галочки – не хочу. И да – на тебя встроенный. Страшно?
– Да нет же! – беззаботно рассмеялся Васька, поворачивая голову, чтобы ей было удобнее исследовать его шею: – Говорил уже! Ладно, хочешь правду – пожалуйста!
Он резко сел на кровати и посмотрел в глаза:
– Постеснялся вечером приходить. Получилось бы, словно специально напрашиваюсь на ночь остаться. А я не…
– Вась, ты чего… - Галина тоже поднялась и растерянно поглядела на него. – Тебе пятнадцать лет?!
– Два раза по пятнадцать, - в его глазах было что-то такое… невозможное, непостижимое, но нужное, как воздух: – Значит, вдвое хуже. Скажешь, в моем возрасте уже стыдно настолько втюхиваться? Ну, извини. Сама предложила пройти эту миссию на повышенной сложности.
– Ты… ты… - Галина смотрела на него и смотрела, запоминая каждую деталь, каждую самую мельчайшую мелочь.
Лучистые глаза, а в левом на один лучик больше… только начавшая проступать морщина на лбу, неровная с разными краями… торчащая ресница - вот-вот упадет, и можно по-детски загадывать желание… небольшая царапина на щеке – неудачно побрился?
Его образ впитывался, проникал в душу, замещая, затирая собой даже не тех, кто был до него, это все и так, само собой выветрилось. Больше. Намного больше. Становясь самым важным, самым главным, самым:
– Васенька, родной…Как же ты нужен мне! Дай попробовать все это по настоящему! Испытать. Прочувствовать. Понять. Тебя всего.
– Хорошо, - Васькины глаза отозвались ярким пламенем. Ладони снова легли на ее плечи: - Но у нас это будет иначе. Совсем.
– В смысле?
– Сейчас узнаешь, - его дыхание было частым и горячим, как жар от натопленной печки: - Но вначале нужно, чтобы ты ответила на один вопрос.
– Личный?
– Очень личный. – Васька отвел взгляд. – Я бы даже сказал, что порядочные люди о таком не спрашивают. Но я спрошу, можно?
– Спрашивай!
– вырвалось у нее отчаянное.
– Скажи номер своего паспорта!
– Ты в этом смысле?!
– Да, - застенчивый взмах ресниц.
– А ты что подумала?
Хрясь! Подушка прилетела точно в цель.
– Ничего не подумала! Вообще! Честно! – хохотала Галина, пытаясь еще раз зарядить Ваське подушкой.
Он увернулся, перехватил ее руку, поцеловал в губы. Нежно-нежно, чувственно, долго…
Галина наконец-то поймала Васькин взгляд – он был хитрый-прехитрый.