С любовью, папочка
Шрифт:
— Где чистые полотенца?
— Шкаф в конце коридора, говорит она.
Я оглядываюсь и замечаю, что она наблюдает за мной с любопытным выражением на лице. Как будто она не понимает, зачем мне беспокоиться. Это всего лишь царапина, говорит ее лицо, когда струйки крови стекают по обнаженной коже обеих ее ног.
Я беру полотенце и намыливаю его, прежде чем вернуться к ней и опуститься перед ней на колени.
— Может немного щипать, предупреждаю я, прежде чем прижать полотенце к ее колену.
Она вздрагивает, но не сильно. Я работаю так
— Вот, говорю я, — как новенькая.
Она смотрит на меня сверху вниз, а я на нее снизу вверх, странная точка обзора, поскольку я так привык возвышаться над ней, когда мы оба стоим. Внезапно я замечаю, что моя рука лежит чуть выше ее колена. Я прочищаю горло, отстраняясь, но она ловит эту руку в свою и удерживает ее.
— Татум, говорю я, мой голос срывается чуть ли не на шепот.
— Тссс… Ничего не говори. Я просто хочу кое-что попробовать. И она наклоняется вперед и прижимается своими губами к моим.
Целовать Татум — это как сладкое облегчение, как кульминация всех фантазий, которые у меня были о ней, каждый день в течение последних нескольких лет. Вот она, эта красивая девушка, больше не просто фотография в моем бумажнике. Я поднимаю руку к ее лицу, нежно касаясь щеки, поглаживая ее. Ее губы приоткрываются для меня. Я ощущаю ее сладость, как мяту и корицу.
Звяканье ключей прямо за входной дверью щекочет мои уши, вырывая меня из этого момента. Мы отрываемся друг от друга, и я вскакиваю на ноги как раз вовремя, чтобы появилась Нина.
— Что ж, говорит она с теплой улыбкой, — привет, Лукас Янг.
— Мэм, говорю я, кивая головой.
— Это ваши вещи разбросаны по подъездной дорожке?
Верно. Матрас.
— Да, мэм. Извините за это.
— Я отвезла его на распродажу имущества миссис Дарви, говорит Татум, поднимаясь и становясь рядом со мной.
— Я позабочусь об этом сейчас, говорю я, направляясь к двери.
— Подожди, я помогу тебе, говорит Татум, но я не могу быть рядом с ней. Я сорву с нее одежду.
— Нет, быстро говорю я, — спасибо. Я справлюсь. И тебе следует поберечь колени.
— Какие колени? Когда Нина начинает суетиться из-за травм Татум, я выскальзываю, все еще ощущая сладкий вкус Татум на моем языке.
ГЛАВА 4
Татум
Я не знаю, что на меня нашло, что придало мне смелости наклониться вперед и просто поцеловать его вот так. Но это было все, что я могла сделать, чтобы не вцепиться в его великолепные волосы темный волосы с сединой и не прижать его к своим губам, будь проклята тетя Нина.
Мои щеки все еще пылают, когда Нина подходит, берет меня за руки, уговаривая сесть рядом с ней на диван. У меня кружится голова, и я с трудом улавливаю
— Боже мой, девчушка. На ее губах играет лукавая ухмылка. — У тебя плохо получается.
— Что получается? Спрашиваю я, все еще ошеломленная.
— Влюблена. Судя по всему, сильно.
Я закатываю глаза, в основном потому, что не могу доверять собственному голосу. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— О, нет? Она погрозила мне пальцем. — Не думай, что я не видела, как тебя разорвало на части, когда я вошла в эту дверь.
Я прикусываю нижнюю губу, когда тетя Нина заправляет выбившийся локон мне за ухо. — Ты не осуждаешь?
— О, дорогая, пока он добр к тебе и обращается с тобой правильно, за что тут осуждать?
Я со вздохом откидываюсь на спинку дивана. — Тебе не кажется странным, что он достаточно взрослый, чтобы быть… Мне не нужно заканчивать предложение. В конце концов, мой отец — брат тети Нины.
Она ерзает на диване рядом со мной, сбрасывая туфли и поджимая под себя ноги. — Это необычно. Но я никогда не видела, чтобы ты так интересовалась мальчиком своего возраста, не говоря уже о мужчине.
— Меня это никогда по-настоящему не интересовало, признаюсь я.
Нина тянется к
столику за своими картами таро. Это ее способ сообщить мне, что к ней придет или позвонит клиент. Я поднимаюсь на ноги.
— Сделай мне одолжение, милая, говорит она, и я уже хватаю раскладной карточный столик, который она использует для раскладывания карточек. Я ставлю его перед ней, и она похлопывает меня по руке. — Ты куколка. Мне позвонят в полдень, но это займет всего час.
— У меня в салоне график с часу до восьми.
— Я приготовлю для тебя ужин, когда ты вернешься домой, говорит она.
Мои колени лишь немного горят, когда я поднимаюсь по лестнице в свою спальню. Лучи позднего утра проникают сквозь венецианские жалюзи, превращая солнце в изящные лучи. Марцеллус в своем террариуме, греется в лучах солнца. Я открываю маленькую стеклянную дверцу и беру его на руки, нежно прижимая к себе, когда сажусь за свой стол.
— Мне нужен мой приятель. Я кладу его себе на грудь, чуть ниже ключицы, и достаю свой блокнот. Я дочитала половину последнего письма своему отцу. Оно уже на трех страницах, а я еще не закончила. Я возвращаюсь и перечитываю кое-что из того, что написала.
И мне нравится то, что ты сказал о том, что — все происходит тогда, когда должно. Это действительно находит отклик у меня, потому что я думаю, что я из тех людей, которые просто ждут, чтобы перейти к следующему этапу, понимаешь? Ладно, со старшей школой покончено. Следующий. Ладно, я закончила школу красоты. Ладно, я ассистент стилиста. Я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о попытке оценить момент. Просто тяжело, когда кажется, что все происходит до того, как начнется моя настоящая жизнь.