С любовью, папочка

Скотт Марго

— Я никогда не принимала…никого, говорит она.

— Никого? Черт возьми. Я знал, что она неопытна, но не до такой степени. Не то чтобы я ожидал, что она раскроет нюансы своих сексуальных подвигов мужчине, которого она считала своим отцом. Я просто предположил, что она держала подробности своей личной жизни при себе, не то, чтобы ей было о чем поговорить.

— Ну… говорит она, слегка склонив голову набок. — Я, конечно, использовала свои собственные пальцы.

— Что-нибудь еще?

Она отводит взгляд, прежде

чем повернуться и встать, выходя из кадра камеры. Я слышу, как она шуршит где-то за кадром, прежде чем она возвращается с ярко-розовым вибратором размером и формой цуккини. Она дьявольски ухмыляется.

— Это, говорит она. — Я использую это.

— Покажи мне, говорю я. — Я хочу посмотреть, как ты его примешь.

Татум устраивается на кровати, раздвигая колени, и кажется, что она вот-вот вонзит игрушку в себя. Но затем она колеблется, поднося ее ко рту. Она несколько раз облизывает игрушку, прежде чем засунуть ее между губами глубоко в рот. Я невольно стону, наблюдая, как она сосет эту розовую игрушку, как член. Я должен прекратить дрочить, пока не кончил слишком рано, прежде чем шоу вообще успеет начаться.

После нескольких мучительных минут она вынимает вибратор и включает его. Я слышу негромкое жужжание, когда она проводит им по изгибам своего тела, прижимая к клитору. Она выгибает спину и уверенно проводит им между своих складочек, прежде чем скользнуть в свою сладкую, мокрую киску.

Сейчас у меня нет слов. Я могу только смотреть, как она трахает себя, ее глаза прикованы к экрану, где она наблюдает, как я смотрю, как ее соки блестят на стержне игрушки.

— Мне нравится, что ты можешь меня видеть, говорит она. — Мне нравится, что я хочу делать все, что ты мне скажешь.

— Это так? Мне никогда в жизни не было так тяжело.

— Мммм, стонет она, позволяя своим глазам закрыться.

— Что ты представляешь?

— Тебя, говорит она.

— Расскажи мне еще. Что я делаю?

— Ты вставляешь свой большой член туда, где сейчас находится эта игрушка. Другой рукой она потирает свой клитор, вводя игрушку в свою киску и вынимая ее.

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, Татум. Будь хорошей девочкой и кончи для меня.

— Да, хнычет она, — Да…

Все ее тело напрягается, и она издает тихий вскрик, прежде чем ее сотрясает сила оргазма. Ее бедра дрожат. Вид ее оргазма доводит меня до предела, выстреливая струи спермы на обнаженную поверхность моего живота.

Ее груди вздымаются, когда она задыхается, переводя дыхание. Я наблюдаю, как игрушка выскальзывает из ее киски на матрас. Она остается там, обнаженная передо мной, с томной улыбкой на своем великолепном лице. Я не могу не улыбнуться в ответ, любуясь татуировками по всему ее телу, потрясающими произведениями искусства на прекраснейшем холсте.

— Боже, Татум, это было…

— Я знаю, говорит она. — Это действительно было так.

Ее

поза внезапно меняется. Я слышу, как Нина зовет ее откуда-то из другого конца дома. Она быстро встает и подбегает, чтобы схватить телефон. — Мне нужно собираться на работу.

— Чертовски жаль. Я смеюсь. Она закусывает губу, напряжение окрашивает ее черты. — Что случилось, детка?

— Ничего, я просто… Она нервно проводит рукой по волосам. — Послушай, это не сделает ситуацию неловкой, верно? Ты не собираешься избегать меня сейчас, не так ли?

Я морщу лоб. — С чего бы мне избегать тебя?

Она кладет телефон так, что я смотрю прямо на ее потолочный вентилятор, слушаю шелест ее одежды, когда она одевается.

— Я не знаю, говорит она за кадром. — Наверное, я просто волнуюсь или что-то в этом роде. Парни могут быть такими, ты знаешь? Я видела, как это случалось с подругами. Ты даешь им попробовать, и они теряют интерес.

— Возможно. Но я не мальчик, я мужчина, и я думаю, что ты самая необыкновенная женщина, которую я когда-либо знал.

Она поднимает трубку, щеки ее пылают от комплимента. — Ты так считаешь?

— Я действительно так считаю.

Она улыбается, и это озаряет мир. Я, блядь, влюбляюсь в эту девушку. Нет, это неправда. Я начал влюбляться давным-давно.

— Ладно, говорит она удовлетворенно. — Мне пора идти.

— Могу я пригласить тебя куда-нибудь? Быстро спрашиваю я. — На свидание?

— Конечно, я бы этого хотела.

Я держу телефон в руке еще долго после того, как она уже ушла на работу, как будто я держу частичку ее, что — то, что поможет мне продержаться, пока я не смогу держать ее в своих объятиях — по-настоящему.

Я выбираю высококлассный итальянский ресторан, в котором для нашего свидания требуется блейзер. Я чувствую себя легкомысленным подростком, совершающим смехотворно короткий путь от моего крыльца до ее двери.

Татум открывает дверь прежде, чем я успеваю поднять руку, чтобы постучать, одетая в желтый сарафан в черный горошек под черным укороченным свитером, черные туфли на массивных каблуках и белые носки. Она великолепная модель в стиле пин-ап.

— Это для меня? спрашивает она, широко раскрыв глаза, когда рассматривает букет роз на длинных стеблях, который я держу в руках.

— Конечно. Я передаю их ей, и она зарывается лицом в мягкие лепестки, вдыхая их аромат.

— Большое спасибо, говорит она. — Они прелестны.

— Ты тоже.

— Это Лукас? Нина зовет изнутри.

Татум добродушно закатывает глаза. — Да, Нина.

— Что ж, пусть он войдет и поздоровается!

Татум со вздохом отступает назад и широко распахивает дверь. Я вхожу внутрь, ерошу пальцами волосы, прежде чем пройти вглубь квартиры. Из кухни появляется Нина в развевающемся красном кимоно, одной рукой она нежно обнимает Марцелла.