с любовью, Смерть
Шрифт:
— Я уже начинаю надеяться, что наши противники окажутся еще более слабонервными и сбегут сразу, как столкнутся с уже знакомыми "душами".
— А что так? — Я осторожно протянула добычу Рану, тот мигом поглотил ее косой.
— Потому что мне, признаться, уже хочется послать все к черту и выйти вон. Я сюда развлекаться шел, а не переделывать собственную же работу. Чертовы извращенцы.
На восьмой этаж мы выползли уже изрядно помятые. Знакомые нам души бесновались как могли, а потому едва не спустили Рана с лестницы, чуть не сломали меня о
За десять лет работы чего только с нами не происходило.
…а до?
Я замерла на лестнице и в отчаянии вскинула глаза на Рана, пораженная непонятным осознанием, точно молнией.
— Что случилось? — насторожился напарник.
— Мы познакомились на стажировке. В Департаменте.
— Ну… да, — неуверенно отозвался Ран. — Но какое это имеет отношение…
Я нахмурилась, отвела взгляд в пол.
— Ты прав. Никакого.
Он посчитает меня идиоткой, если я скажу. Это побочный эффект инициации, наверное. Быть может, с ним тоже это происходит. Но это странно.
Виски вновь заломило. Я плавно помассировала их подушечками пальцев, крепко зажмурившись. Не первый раз уже мой организм подает сигнал бедствия таким образом.
Все же наша хваленая регенерация при самой обычной головной боли никак не выручала. Как дыру в груди залечить — так пожалуйста, как от какой-нибудь мигрени избавить — давайте сами, как хотите.
— Что-то не так? — в голосе Рана отчетливо сквозила тревога.
— Ерунда, — соврала я. — Правда ерунда. Это от недосыпа. И стрессов. Идем. Кстати, — я остановилась на пороге очередной квартиры, — а ты помнишь наше первое дело?
— В статусе напарников? — ухмыльнулся Ран. — Или вообще как мы впервые вместе куда-то вляпались?
— Вообще.
Силуэт метнулся от порога в гостиную, мне навстречу вылетело целое кресло, преградив путь. Ран ловко перескочил через препятствие, замахнулся косой.
— Ни за что не забуду твой взгляд, когда нас поставили в пару.
— Все верно. Я была в ужасе от того, что я должна лезть в самое пекло с каким-то занудой.
Со звоном разлетелось зеркало в прихожей. Я едва увернулась от фейерверка стеклянных брызг.
— Я не был занудой, не надо мне тут.
— Коне-ечно. То-то ты первым побежал просить тебе напарника менять, пока не поздно.
— Молод я был и горяч. Может, ты просто оказалась воплощением моих мальчишеских грез, как две капли воды похожей на мою первую любовь, и я себя не смог бы взять в руки рядом с тобой? Экзамен-то был самый важный, как-никак.
— Да, твой взгляд так и пылал страстью по отношению ко мне, — хохотнула я, припечатывая жертву ладонью в грудь.
— "Молод и горяч", — настойчиво повторил напарник, занося косу. — Зато как ты в окно выпрыгнула — так это,
От этого воспоминания меня начал разбирать совершенно безумный смех:
— Теория не была моей сильной стороной. Мне было проще действовать, а не думать.
— Кажется, со временем мы поменялись ролями. — Коса впитала очередную душу, тело растворилось.
— Мы тогда оба не знали, как себя вести, пожалуй. Мне хотелось орать от несправедливости этого мира — от того, что меня насильно запихнули в Департамент, лишив обычной, нормальной, человеческой жизни. Я ведь наверняка о чем-то мечтала, пока во мне дар не открылся…
…а в памяти только белые стены и черные лабиринты.
— О, поверь, полеты с третьего этажа очень хорошо продемонстрировали твой разрушительный настрой, — хохотнул Ран.
— Ну а что? Нам нельзя было упустить душу, по лестнице долго, этаж всего лишь третий.
— И в итоге "всего лишь" перелом руки и пары ребер. Мелочи.
— Но задание-то мы выполнили.
— Но я тебе этого никогда не забуду.
— Звучит как угроза.
— Это и есть угроза. Намек, что я от тебя не отстану. Ни в этой жизни, ни в последующих.
Я пожала плечами:
— Это хорошо. Что-то должно быть стабильным в этом чокнутом мире. Пусть даже это будешь ты.
— Звучит почти как признание, — поиграл бровями Ран.
— Если эти годы меня чему и научили, так это тому, что спорить с тобой бесполезно. Ну и тому, что ты не худший вариант проклятия на всю жизнь.
Дверь в очередную квартиру распахнулась сама. В ноздри ударил стойкий запах мертвечины, и я едва успела закрыть нос и рот ладонью. Навстречу ползла густая зеленоватая дымка, цепями окутывающая лодыжки и ползущая все выше по ногам.
— Спецэффекты какие… живенькие.
— Мертвенькие, — гундосо поправила я напарника и шагнула за порог.
Минут семь мы исследовали квартиру, заглядывая в каждый угол и борясь с желанием спешно вылететь вон. Но не могло же не быть здесь ни одной души. Иначе для кого это светопредставление? Просто чтобы сбить с толку? Заставить потратить время?
Хотя, возможно, так и есть.
— Уходим. — Я махнула напарнику рукой, пятясь к выходу.
…И точно провалилась всем телом в покрытую морозной коркой влажную кладбищенскую землю. Мозг разлетелся миллионами мыслей, виски вновь пронзила боль.
Жнец медленно провел укрытой лохмотьями рукой по моему предплечью, по груди, сжал горло, забирая мой голос. Костлявыми пальцами прошелся по щеке, точно дразня. Невнятный шепот над ухом звучал заклятием, и я падала, падала в неизвестность, теряя связь с миром…
Мелькали лица. Голоса — тихие, громкие, звучали то мольбой о помощи, то злобным проклятьем, мелодия плача тянулась на фоне, не смолкая, срываясь на крик и вновь затихая.
А я падала.
Знакомые черты мелькали в круговороте душ. Здесь я чувствовала каждого и уже не понимала, это их страх смерти… или мой собственный?