С любовью, сволочь
Шрифт:
Май пролетел как один день — теплый, солнечный, с тихими дождями по ночам и одуряющим запахом мокрой молодой листвы. Мать снова уехала, но обещала прилететь на денек — на последний звонок. После школы я шел в тренажерку, потом до ночи сидел за учебниками. Даже в «Гашу» перестал заглядывать, тем более Виктюх совсем пропал с радаров. Плотникова в школе ходила какая-то придурелая, видимо, там случилась скоропостижная любовь. Оставалось только тихо завидовать.
Криську развернуло на сто восемьдесят градусов. Если раньше она везде таскалась за мной и полировала влюбленным взглядом, то теперь, наоборот, обходила за километр. А если и смотрела, то так, что становилось жутко. Напоминало маньячек из триллеров. Над ней откровенно ржали, кто в глаза, кто за спиной. Надо мной тоже, но не так явно. В лицо не рисковали.
Накануне последнего звонка устроили генеральную репетицию. Отвертеться от участия в концерте не удалось. Бабуля-пешница, которая это дело организовывала, оказалась на редкость въедливой. Всех, кто без талантов, загнала в массовку спектакля. Девчонки изображали деревенских баб, а парни — хор мальчиков-зайчиков. Реально, с ушками, как из «Плейбоя». И даже делали вид, что поем.
Первоклашка с колокольчиком, наверно, дочка важных родителей, страшная и упитанная, закатила истерику. Нести ее на плече должен был парень из параллельного, но девчонка заявила, что от него воняет и он ей не нравится.
— Тогда выбирай сама, — разозлилась пешница.
Оглядев всех, маленькая засранка уцепилась за меня:
— Вот этот мальчик мне нравится. Он на Бибера похож.
Если раньше ржал один наш класс, то теперь уже оба.
Да блядь, они что, рехнулись все? Прямо с детсада?
Я проклял все на свете еще на репетиции. Во-первых, она была тяжелой, во-вторых, без конца ерзала. И извозила мне туфлями весь пиджак.
Но окончательно меня подбил танец наших девчонок под «Poker Face» Леди Гаги. Это было классно. Но все опять поглядывали на меня и хихикали. Намек не понял бы только полный дебил. Лидка и Машка танцевали в первом ряду. И с такими покер-фейсами, что хоть из базуки лупи — не прошибешь. У меня бы так не получилось. А вот фейс Криськи, которую, походу, жестко из этого номера слили, был ну совсем не покер. И если раньше я ждал от нее какой-нибудь гадости для себя, то теперь больше испугался за Машку.
На следующий день я шел в школу как первоклассник — с мамой. Хорошо, что не за ручку. Шел и прикидывал, как бы отделаться от нее после всего этого балагана. Типа «ма, мы тут с ребятами…». Потому что твердо решил подойти наконец к Машке.
Все-таки такой повод.
Но с самого начала все пошло не так.
У крыльца стоял отец, да еще и с Андрюхой — моим младшим братом. Вот это был сюрприз! Он не предупреждал, что приедет. Маму аж перекосило, но что она могла сделать? Сразу же надела киношную улыбку, и я подумал: а не пригласила ли тайком парочку фотографов, чтобы слить фотки в какой-нибудь бульварный журнальчик. Ну как же, сын окончил школу!
— Я на денек всего, — объяснил отец, обнимая меня. — В Москве дела, решил завернуть. Последний звонок как-никак! А то ты вечно как сирота.
Мать злобно вспыхнула — это был даже не камень, а здоровенный булыжник в ее огород.
Следующим шагом он спалил Женьку — когда бросился с ней обниматься на глазах у всей публики.
— Эм… Мир, это ж твой предок, да? — дернул меня за пиджак Стас. — А чего он Евгешу лапает?
— Она его племянница, — буркнул я, понимая, что дальнейшая шифровка уже не имеет смысла.
— Племянница? — навострил уши Леха. — То есть, получается, твоя сестра? Двоюродная? Хера себе!
Новость мгновенно облетела всех. Только ленивый не спросил меня, правда ли это и как вообще получилось, что сорокалетняя тетка моя сестра. К тому моменту, когда нас позвали переодеваться, я уже устал отбрехиваться и был рад напялить заячьи уши.
Чтобы родители не свалили сразу же после торжественной части, концерт сделали вначале. Мама сидела в зале с видом великомученицы, а присутствие отца только добавляло ей страданий. Мы отыграли свой дурацкий спектакль, больше годный для детсада, потом пошли всякие другие номера. Я ждал танец девчонок. На репетиции они были в чем-то спортивном, но Лидка сказала, что у них будут «потрясные костюмы».
Когда они вышли, у меня отвисла челюсть. Потрясные? Это было просто сногсшибательно! Пять черных пантер — гибких, вызывающе сексуальных. Резкие, отточенные движения, классно подобранный свет. А выражения на лицах… Свистели и хлопали так, что перекрывали музыку. Когда они закончили и подошли к краю сцены на поклон, Машка посмотрела прямо на меня — из-под покер-фейса. И вот тут-то я понял, что погиб окончательно.
Торжественная часть провалилась в туман. Что-то там балаболили Валитра, учителя и тетки из родительского комитета. Все мы выходили на сцену, на нас надевали ленты выпускников, вручали какие-то грамоты. Потом я протащил через весь зал нахальную первоклашку с колокольчиком. Все ломанулись фотографироваться — с учителями, с родителями, парами и группами. Я крутил головой, высматривая Машку, но ее нигде не было.
— Сева, — отец положил руку мне на плечо. — У нас вечером самолет, я заказал на два часа столик в ресторане. Надо это дело отметить. Ксю, ты с нами?
— Хорошо, — кисло улыбнулась мать.
Если бы все это затеяла она, я бы вывернулся, но отцу отказать не мог. Мы и так виделись слишком редко.
Ничего, до выпускного время еще есть. В конце концов, мы с Машкой поспорили. Кто-то должен проиграть. А кто-то, соответственно, выиграть.
Глава 18
Глава 18
Маша
«Только, Маш, не вздумай тащить шпоры!» — свирепо предупредил Кеший.
Я покивала, как послушная девочка, и написала десяток самых подлых формул на ногах. Прямо под трусами. Не, ну правда, в туалет отпускают с надзирателем, камер в кабинке нет, сопровождающий туда не заходит. Один шанс точно будет, уже проверили на русском.
Правда, там мне это не понадобилось. Я выходила как раз для оценки возможности. Оказалось, что вполне так реально.
Нам сказали, что результаты первых двух экзаменов будут примерно шестого июня, то есть уже после математики, которую должны были писать пятого. Но неожиданно их вывесили на день раньше, утром, когда мы шли стадом в соседнюю школу.
— Ёба! — завопил Леха, на ходу тупивший в телефон, — Руссиш вывалили! И литру с географией.
Разумеется, все затормозили и рванули смотреть. Пока дружно утешали рыдающую Катьку, завалившую литературу, я гипнотизировала свой результат по русскому.
Восемьдесят девять?! Правда?!