С любовью, сволочь

Жилло Анна

С одной стороны, вместе действительно было здорово. Приходить домой, зная, что тебя там ждут. Или ждать самому, прислушиваясь к шуму лифта. Рядом засыпать и просыпаться. Утром вдвоем завтракать, вечером ужинать. Валяться на диване и смотреть киношку. Ну да, и трахаться в любой момент, когда захочется.

С другой… Оказалось, что провести вместе время и разойтись по своим квартирам совсем не то же, что жить вместе. Внезапно полезло то, чего раньше друг в друге не видели. Не было этого? Или просто не обращали внимания? А еще куча противных мелочей, похожих на мохнатых сороконожек.

Кому

выбрасывать мусор и мыть посуду?

Кто не донес носки до стиралки и набрызгал пастой на зеркало?

Кто посрал и забыл про ершик?

И так до бесконечности.

Я понимал, что без этого не обходится никто. Но когда живешь один, ничего такого просто не замечаешь. Вдвоем — превращается в проблему. Не самую серьезную, конечно, но фоновую. Когда меня в детстве лизнула кошка, я страшно удивился, обнаружив, что у нее шершавый, как терка, язык. Вот сейчас было что-то похожее. Наша совместная жизнь напоминала эту самую мягкую кису с наждачным языком.

— Иди есть! — крикнула Маша из кухни так, словно хотела надеть мне макароны на уши.

— Иду, — вздохнул я, отложив ноут.

Глава 21

Глава 21

Маша

— Девушка, вы там не уснули?

Я вздрогнула и подняла голову. Доцент смотрел на меня с насмешливой улыбкой. Молодой мужик, симпатичный, девки наши с первых дней по нему с ума сходили, а я даже толком не запомнила, как его зовут. То ли Эдуард Константинович, то ли Константин Эдуардович.

Ну да, я готовилась уже больше часа. Вроде бы и билет несложный, но впала вдруг в какое-то странное оцепенение. Как будто силы кончились в метре до финишной ленточки.

Сейчас посижу еще минутку и пойду следующей.

И так несколько раз подряд.

— Готовы? Идите отвечать.

Медицинская биология отличалась от школьной, как небо и земля. Конечно, с анатомией по сложности не сравнить, но зубрить тоже приходилось капитально. Хорошо, что у меня была плотная база, гораздо шире школьной программы.

Я не ответила еще и на первый вопрос, когда поняла, что препод меня откровенно валит. Я весь год впахивала за баллы, как лошадь, и за все текущие работы с запасом перекрыла минималку. Те, кто не набрали, сдавали облегченный вариант экзамена, но получали не выше тройки. А тут попалась тема, которую хорошо знала, но он умудрялся задавать вопросы так, что я тупо зависала с открытым ртом, не зная, как ответить.

— Прискорбно, Мария, — доцент посмотрел на мои оценки в зачетке. — Ставить «посредственно»? Жаль оставлять вас без пенсии. Будете пересдавать?

Я молча кивнула.

— Тогда идите прямо сейчас в деканат, поплачьте и запишитесь на резервный день, в следующий понедельник. Оставите до осени — стипендию не получите.

— Ну как, Машка? — спросила одногруппница Ленка, с которой мы подружились. — Сдала? Ты чего-то долго.

— На пересдачу пойду, — я вытерла со лба пот. — Валил вот вообще наповал.

— Костик? — вытаращилась Ленка. — Он же няша. Мне так, наоборот,

подсказывал даже. Может, глаз на тебя положил? Вообще-то про него таких слухов не ходит, но мало ли.

— Вот только этого мне еще не хватало, — захныкала я. — Думала, что все, отдохну наконец хоть немного.

— Ты когда на пересдачу пойдешь, телефон поставь на запись. Ну мало ли начнет там подкаты какие делать. Сразу тогда в деканат отнесешь. Херасмент — это не фиг собачий.

— Харассмент, — машинально поправила я.

— Один хер! — Ленка махнула рукой. — Ладно, Маш, не переживай. Я в зимнюю тоже пересдавала, чтобы без степухи не остаться.

В деканате даже плакать не пришлось, на пересдачу записали без вопросов. Выйдя на улицу, я позвонила Севке.

— Вот черт, — расстроился он. — Ничего, забей, сдашь. Сходим сегодня куда-нибудь?

— Давай, — вяло согласилась я.

Блин, Мирский, как у тебя все легко! Сам опять трояк привез, опять без стипендии. И заявил, что у них тройки не пересдают. Ну да, конечно. Раз в зачетку нарисовали, то только перед дипломом могут разрешить, если на красный идешь. А сказать: ой, не ставьте, я еще раз приду — это ж религия не позволяет!

Клубняк с билетами мы тоже позволить себе не могли, пошли в какой-то унылый бар, где медленно и экономно тянули пиво. Севка сначала пытался меня развеселить, а когда понял, что не получается, психанул.

— Маш, ну почему ты вечно из всего делаешь драму? Просто мисс Панихида какая-то. Ну не сдала, что теперь, мир рухнул? Пойдешь пересдашь. Или тебе так нравится мне настроение портить?

Лучше бы он ко мне не цеплялся. Переживала-то я не только потому, что завалилась. Еще и потому, что завалили. И завелась в одну секунду.

— Драму, да? Зато у тебя, Сева, не жизнь, а сплошная комедия. Тебе всю жизнь все с неба само падало, ты вообще не представляешь, откуда деньги берутся. Тебе их либо дают, либо ты их в карты выигрываешь. А я, блядь, с пятнадцати лет работаю! Поэтому да, остаться без стипендии — для меня это драма. Даже если это всего лишь сраные полторы тысячи. Ну да, я забыла, для тебя это не деньги. Всего лишь два наших проездных.

Я знала, ему жутко не нравится, когда я матерюсь, хотя себе он это вполне так позволял. Обычно старалась подвязывать язык, но сейчас даже и не пыталась.

Севка хотел что-то вставить, но я уже не могла остановиться. И плевать, что на нас все смотрели.

— Ты правда думаешь, что на пятнадцать тысяч с аренды и полторашку стипендии можно жить вдвоем? Я тебе не говорила, но мне постоянно приходится таскать со счета, иначе нам и на макароны не хватало бы.

Я и правда брала оттуда понемногу, хотя даже Марго сказала, что эти деньги не трогаю. Справедливости ради, Севка вкладывал в наш бюджет намного больше, чем я, но идея жить вместе была его, а не моя. Одна я как-нибудь протянула бы, потому что умела экономить. А он — нет. Теория, будто вдвоем жить дешевле, чем одному, потерпела сокрушительный крах. Ну а то, что он якобы выигрывал в карты… Не знаю, я этих денег в руках не держала и даже не видела. На хозяйство они точно не шли.