С милым рай в шалаше
Шрифт:
Пока я список писала, Семён во двор ушёл.
Вот так и день прошёл, а ночью Андрюше хуже стало. Опять жар, бредит постоянно, маму зовёт. Выбилась из сил. Ни о чём не думается, ничего не желается. Что у меня дома творится, не знаю. Под утро только села около него в кресло и за руку взяла, чтобы если очнётся, то я почувствую.
И почувствовала, как Андрей тихонько мою руку сжал. Он пришёл в себя, облегчение какое! Я суечусь рядом с ним, говорю что-то, объясняю, напугал меня так, что я чуть с ума не сошла. И заревела, я думала, что потеряю его. Я знаю, как лечить, но чувства мешали, боялась
Он лежит передо мной бледный, измождённый, мне накормить его надо. Уже хотела бульон подогреть, как пришёл Семён, он ещё лекарства привёз. Разговариваю с ним на автомате, мысли все крутятся возле Адрюши. Он опять кашляет, боюсь, что захлебнётся, помогаю. Надо накормить, силы восстанавливать. Надо на ноги его поставить и… отдать другой, пусть будет счастлив.
Семён уехал, а я кормлю Анрюшу, плохо ещё ест, сил совсем нет, с перерывами, но доедает порцию. Я почти довольна.
Смотрю на него и хочется улыбаться, хочется сказать: "ложечку за маму, ложечку за папу". Наверное, если бы он тоже любил меня, я так бы за ним и ухаживала с нежностью и любовью. Я бы гладила его по щеке, целовала бы его губы. Так хочется прикоснуться к нему по-особенному, а не как к больному.
Только вздыхаю. Зачем я себя так наказываю? Мне нужно отстраниться от него, но я не могу.
Я как-то не отслеживаю тот момент, когда Андрей положил мне на коленку свою руку, это место жаром обдало. Еле слышно прохрипел моё имя, и жар разлился уже по всему телу. Оно реагирует на его прикосновения, даже такие слабые. Не хочу убирать его руку, сделаю вид, что не заметила. И так хочется прижаться к нему всем телом, окутать его своим теплом, согреть, исцелить. Мой любимый Андрюша. Как же так получилось, что он запал мне так глубоко в душу, не вырвать? И эта же самая душа болит и плачет от неразделённой любви.
Но я сильная, я справлюсь. Вот сейчас поставлю его на ноги и отпущу. Отпущу же? Я не буду его принуждать или отбивать, пусть всё идёт как идёт. С самой смерти родителей не была я ни дня счастливой, и не надо начинать.
Глава 25
АЛИНА
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
На следующий день Андрею уже стало легче, он сам садится и в туалет ходит сам. Пыталась его накормить, но не даёт, ест тоже сам, медленно, с отдыхом, но сам. Самостоятельный мой.
Я не стала сидеть с ним рядом целыми днями, у меня теперь есть работа, буду приходить утром и вечером, уколы ставить. Баба Маша за ним присматривает.
Андрей не разговаривает со мной, ну как не разговаривает, на вопросы о самочувствии отвечает, но ничего лишнего. Это даже хорошо — отношения врач — пациент.
Мне звонили с областной больницы. Разговор вышел просто замечательный. Позвонила женщина, голос грубоватый.
— Ворохова Алина Геннадьевна?
— Да, я вас слушаю.
— Вы фельдшер в деревне Семёновка.
— Да.
— Какого хрена вы написали на нас жалобу в Минздрав? У нас и так проблем хватает, ещё из-за какой-то дыры мы пиздюлей получаем. Откуда ты вообще взялась? Не успела устроиться, уже командовать начинаешь, претензии предъявляешь. Сиди там у себя в норке тихо, мышь, и не высовывайся.
Я слушала её истерики, не хотела перебивать, пока она слюной брызжет, хорошо, что мы по телефону говорим. Наконец она остановилась.
— Представьтесь, пожалуйста, как мне к вам обращаться?
— Валентина Николаевна.
— А должность вашу можно? Чтобы знать, в каком направлении разговор вести.
— Твою мать, интеллигенцию сраную занесло в глушь поганую. Главбух я областной больницы.
— Очень приятно познакомиться, Валентина Николаевна. Во-первых, я записываю наш разговор на телефон. Это не угроза, а констатация фактов. — Слышу глухие маты, видно, трубку телефона прикрывает рукой, но выход эмоциям даёт знатный. — Во-вторых, жалобу на вас я не писала, а попросила профинансировать медикаменты и оборудование во вновь открывшийся фельдшерский пункт в деревне Семёновка.
— Какое финансирование вашей дыры? Нам тут самим ни хрена не выделяют, ни на что не хватает. А вы тут список выкатили, частную клинику можно открыть.
— Валентина Николаевна, вы успокойтесь. Я понимаю, что у вас нервная работа и вы стараетесь её делать правильно. У меня тоже работа, и мне тоже её надо делать. Вы знаете, где находится населённый пункт Семёновка? Вы знаете, что к нам даже скорая с районного центра не едет, потому что моста нет, а от него ещё четыре километра до деревни, а соседний мост в десяти километрах, это двадцать километров в объезд. В Семёновке остались в основном пенсионеры и несколько семей с маленькими детьми, и отсутствие хоть какого-то медицинского лечения. Я не думаю, что наше правительство в лице Министерства здравоохранения не заботится о здоровье жителей малых населённых пунктов нашей огромной страны. Бюджет, скорее всего, рассчитан и на нашу деревню. С учётом, что два года наши финансы на нас не тратились, вы, как главный бухгалтер, должны это видеть в отчётах. Прошу посодействовать в приобретении медикаментов и оборудования в фельдшерский пункт деревни Семёновка. Это я ещё на ремонт больницы не прошу.
— Какой к чертям ремонт? Девка, ты там совсем сдурела?
— Ну что вы, Валентина Николаевна, я просто делаю свою работу. И я вас предупреждаю, что если в ближайшую неделю в Семёновку не привезут медикаменты и оборудование по списку, мне придётся опять обратиться в Минздрав с просьбой о том, чтобы они провели аудит по средствам финансирования в конкретной области. До свидания, Валентина Николаевна.
И повесила трубку. Теперь буду ждать реакцию. Меня или дальше будут посылать, или дадут медикаменты.
Вот так и прошла неделя. К Андрею я прихожу утром и вечером, ставлю уколы и продолжаю массировать ногу. Он по-прежнему со мной не разговаривает. Я вижу, как утром от него выходит Галина, каждый раз встречаемся у калитки. Она хмыкает и идёт мимо с высоко задранным носом. Видимо, у них всё хорошо, поэтому и Андрею со мной не о чем говорить.
Все медикаменты, которые привозил Семён, я посадила на баланс, оприходовала как благотворительность и, естественно, списываю как положено.
Люди в больницу идут, помогаю чем могу.