С папой на рыбалку
Шрифт:
— Борислав, не горячись! Росица права!
— Что значит права? — вышел из себя папа. — В чём она права? Чем она занимается всю неделю? Я, видишь ли, должен ей в воскресенье стирать да ковры выбивать.
— Ну, сколько у тебя отнимет времени эта стирка?
— У меня такое чувство, будто я всю жизнь занимаюсь стиркой, — язвительно заметил папа. — Работы на полчаса, но ведь это же утром делается.
— Почему утром? — вмешался дядя Кузман. — Отожми его сейчас и развесь на чердаке. У вас есть сушилка?
— Есть.
— Так в чём же дело?
— А
Все замолчали. Вижу, что пора и мне высказаться. В другом случае я бы и рта не раскрыла, но сейчас решался вопрос, быть или не быть завтрашней рыбалке. Поэтому я решила внести предложение:
— А почему бы нам сейчас их не выбить?
Мужчины переглянулись, и папа строго одёрнул меня:
— Ты лучше помолчи. И вообще иди-ка ты поиграй немного.
Нахмурившись, я тут же пошла к выходу, но дядя Кузман меня остановил.
— Постой, Ани, постой, моя девочка. Слушай, Борислав, а ведь она дело говорит! Мы мужчины или кто? Если приналечь, нам и полчаса не потребуется, за пятнадцать минут управимся!
— Кому как, а мне это занятие не по душе! — сказал дядя Рангел. — Отродясь ничего такого не делал.
— Попробовать никогда не поздно! — убедительно заметил дядя Кузман. — К тому же орудовать палкой дело нехитрое. Или у тебя силёнок мало?
— У кого? У меня силёнок мало? — возмутился дядя Рангел. — Да я одной рукой телёнка убиваю! — При этих словах он сжал правую руку в кулак.
— То-то кругом валяется столько убитых телят, выходит, это твоя работа! — съязвил дядя Кузман.
Явно задетый за живое, дядя Рангел только рот раскрыл.
— Борислав, мы с тобой займёмся стиркой. А Рангел, поскольку он у нас самый сильный, вытащит на улицу дорожки и ковёр, выбьет их и принесёт обратно. Контроль за качеством возлагается на Ани. Да смотри, Рангел, не вздумай ловчить! Колоти до тех пор, пока палка в щепки не разлетится.
Дядя Кузман снял куртку и рубашку.
Папа всё ещё колебался, а вконец ошарашенный дядя Рангел только спросил:
— Ани, у вас камышовка или палка?
— Камышовка! — сказала я и улыбнулась.
Итак, мы всем скопом ввалились в кухню. Мама резала лук, и по её лицу в три ручья текли слёзы. Подняв покрасневшие глаза, она так и ахнула от изумления.
Мы все были в майках. Папа и дядя Кузман подвязали передники, а дядя Рангел выгибал в своих мощных руках камышовку и сердито бормотал:
— Надо же такое сморозить. Я телёнка убиваю…
— Что вы собрались делать? — воскликнула мама.
— Двое стирать, а один выбивать, — бросил папа. — Давай таз!
Мама уронила на пол головку лука и всплеснула руками.
— Так ведь это же надо делать завтра, Борис!
— Никаких завтра! — отрезал папа. — Ты мне сегодня все уши прожужжала. Сейчас ты увидишь, как это делается. Чтобы потом не воображала!..
— Матушка родная! — запричитала мама. — Мужское ли это дело, Борис! Да и время уже позднее!
— Хватит! — огрызнулся папа. — Командуй, пока мы не раздумали!
Мама торопливо вытерла руки о передник
— В таком случае идите сюда! Вот вам таз. Бельё полоскать до тех пор, пока вода не станет прозрачной. Потом его надо отжать и развесить наверху в сушилке.
— А где дорожки? — поинтересовался дядя Рангел. — Это по моей части.
Когда мы принялись за дело, было пять часов вечера. Скоро в ванной зашумела вода, а со двора глухо послышалась артиллерийская канонада. Там дядя Рангел, который, как я уже говорила, был когда-то артиллеристом, «обрабатывал» большой ковёр из гостиной.
Я бегала вверх-вниз по лестнице, а мама, судя по всему, вконец растерялась. Она попробовала сунуться в ванную, но оттуда её прогнали, чтобы не разносила воду по дому. А вода шумела, как Боянский водопад. Я даже стала опасаться, что они зальют весь дом.
Мало-помалу работа всех увлекла. Я смахнула пыль с мебели, вытерла тарелки, а мама на скорую руку вымыла окна в гостиной, воспользовавшись разгромом, как она выразилась.
Папа и дядя Кузман вышли из ванной примерно через час. Оба были мокрые от пота, но весёлые.
— Порядок! — победоносно бросил папа. — Роси! Дай ключи от чердака.
Мама вынесла ключи в прихожую и крикнула им вслед:
— Да не забудьте верёвку протереть! А то заново стирать придётся!
— Велика важность! — сказал папа в ответ и хлопнул дверью.
Вскоре раздался звонок в дверь. Мама открыла и попятилась от неожиданности — перед нею стоял дядя Рангел, держа на плечах целую гору ковров и дорожек.
— Где те слабаки? — весело бросил он. — Управились они со стиркой?
— Управились, — ответила мама. — Тащи вот сюда. А теперь надо разостлать всё это.
Подробностей рассказывать не стану. В половине девятого все мы уже сидели в гостиной за столом. Взрослые пили кофе, а мне налили малинового сиропу, того, что бабушка принесла третьего дня.
— Итак, завтра в пять! — сказал дядя Рангел.
— Решено! — ответил папа и перевёл взгляд на маму.
Мама только усмехнулась и пожала плечами.
Глава восьмая, в которой рассказывается о том, как мы взяли на рыбалку дядю Кузмана, как попали под дождь и как потом катались на грузовике
Утром рано мы с папой спустились вниз и стали ждать дядю Кузмана. Скоро из-за угла вывернулся его зелёный «Москвич», и мы поехали. В машине уже сидели дядя Кузман с Афанасием. Дядя Рангел жевал милинку [1] и отломил мне большой кусок. Афанасий дремал на заднем сиденье.
1
Милинка — вид слоёного пирога.