С папой на рыбалку
Шрифт:
В это время из-под грузовика вылез молодой человек с недовольным лицом, чёрным от машинного масла.
— Что с ним такое? — спросил дядя Кузман.
— Леший его знает! — прохрипел парень в синем комбинезоне. — Со вчерашнего дня ковыряюсь, и никакого толку. Не заводится, и всё тут.
— Дай-ка я посмотрю! — сказал дядя Кузман и залез под машину. Рядом с ним пристроился шофёр.
Некоторое время спустя подал голос дядя Кузман:
— Рангел, ну-ка включи зажигание!
Дядя Рангел полез в кабину.
— Включи зажигание! — кричал снизу дядя Кузман.
— Включил!
Дядя Кузман вылез из-под машины и
— Где-то закорачивает. Давай, Рангел, помогай.
Вскоре брезент был усыпан гайками, болтами, ключами, отвёртками. Афанасий промывал в бензине детали, папа копался под машиной, а дядя Кузман, молодой шофёр и дядя Рангел хлопотали у двигателя.
Настало время обеда.
Дождь уже перестал, и мы расположились под открытым небом. Достали всё, что принесли с собой. Поев, снова занялись грузовиком. Дядя Кузман подогнал к навесу свой «Москвич» и достал из багажника инструмент. О рыбалке все забыли.
К четырём часам удалось пустить двигатель. Дядя Рангел с торжественным видом выгнал грузовик на поляну и сделал на нём широкий круг.
— Что-то стучит! — сказал он.
Все опять склонились над мотором.
Когда солнце стало садиться, за руль сел дядя Рангел. Мы все забрались в кузов, и машина сделала ещё несколько кругов. Затем её опробовал папа, и наконец в кабину сел шофёр. Грузовик описывал дуги, рычал, пускал облака дыма.
После всех испытаний дядя Кузман загнал его задним ходом под навес и, протирая концами масляные руки, с удовлетворением произнёс:
— Заработал-таки. Фурычит!
— Ещё бы, как ему не фурычить! — весело вставил дядя Рангел.
— Эй, а наши удочки! — спохватился Афанасий.
Мы все побежали к берегу. Удочки лежали на колышках, черви расползлись в разные стороны.
— Вся наша рыбалка пошла прахом! — вздохнул Афанасий.
— Почему же? — удивился дядя Кузман. — Пособили человеку. Иначе кто знает, сколько бы ему ещё пришлось маяться.
— Верно! — согласился папа.
— На рыбалку мы и в другой раз можем поехать. А чинить грузовик не всякий день случается! — заключил дядя Рангел.
После этого мы погрузились в машину и сами не заметили, как очутились в Софии. До позднего вечера гостили у дяди Кузмана. Взрослые играли в бридж, а я в этот раз просмотрела всю телевизионную программу. Когда мы вернулись домой, папа отдал трёх карасей и неоперившегося карпика нашему мурлыке.
Глава девятая, в которой папа с дядей Рангелом держат экзамен на рыболова-спортсмена и мастерят подсачек
Рассказы Афанасия об огромных кленях и судаках разбередили папе и дяде Рангелу душу и лишили их покоя. Все мы день и ночь мечтали поехать на Искыр, на Вит, на Панегу и Янтру. В наших мыслях тихо плескались прозрачные воды Искырского и Батакского водохранилищ. Всякий раз, когда вечером рыбацкая компания собиралась у нас дома, разговор всё время вертелся вокруг карпа, усача, кефали. Игральная доска покрылась пылью, нам стало не до неё, всю неделю папа, дядя Рангел и я чинили удочки, привязывали крючки или строили новые планы. Однако все наши мечты разбивались о маленькую голубую книжечку,
В этот вечер папа с дядей Рангелом сидели в гостиной за столиком и задумчиво молчали.
— По части рыбалки мы с тобой уже и кандидатский минимум могли бы сдать! — нарушил молчание дядя Рангел. — А вот что касается этих законов да постановлений относительно лова рыбы, то здесь дело сложнее…
— Постановления как постановления… Вызубрил, и дело с концом, — самоуверенно возразил папа.
На столике лежала внушительная стопка книг.
— Взять хотя бы вот эту! Очень полезная штука: «Пресноводные рыбы и охота на них»!
— Чепуха! — презрительно бросил дядя Рангел. — Ну что нового ты из неё узнаешь!
— Тут изображены все рыбы, даётся описание…
— Нет! Надо завести тетрадь! Законспектируем всё и пойдём сдавать. Афанасий твердит, будто через две недели начнут принимать экзамен.
— Конспекты? — возмутился папа. — Мало я их писал в университете!
— Как хочешь, а я без конспекта не могу.
Так для них началась экзаменационная сессия.
На стене в папином кабинете появились две карты Болгарии: на одной были показаны леса и горы, города и сёла, а на другой — большие и малые реки.
За последние пятнадцать дней папа стал неузнаваем. Никогда прежде он не был таким скучным. Садился в кресло за письменный стол, и до меня доходил его тихий шёпот:
— Карп — пресноводная рыба. Его тело покрывает толстая золотистая чешуя; между головой и спинным плавником заметно выступает горб. Неопытные рыболовы часто путают эту рыбу с карасём и невольно становятся браконьерами, вылавливая вместо карася молодь карпа. Необходимо обратить внимание на то, что голова карася значительно короче. Карп живёт до двенадцати лет, и вес его достигает восьми килограммов. Нередки экземпляры и покрупней… — Тут папа вздыхает, по его пальцам пробегает нервная дрожь, и он закуривает. — Карп нерестится…
— Ани!
— Да, папа! Ты что хотел?
— Послушай-ка, о чём здесь пишут! Вес его достигает восьми килограммов!
Я молча стараюсь представить, как мы в один прекрасный день выловим такого карпа.
— Роси! Роси! — зовёт папа. — Пойди сюда на минутку.
В дверях показывается мама, она, как всегда, в халате, в руке у неё деревянная ложка.
— Роси! Вес карпа достигает восьми килограммов и даже больше.
— Ну и что? — равнодушно спрашивает мама.
— Представь себе на минутку, что мы поймали такого карпика!
Мама хлопает дверью, и мы слышим её сердитое удаляющееся бормотание:
— Нет, этого я представить не в силах.
Папа откладывает книжку в сторону (это общая тетрадь дяди Рангела) и обращается ко мне:
— У нашей мамы никакой фантазии! А ты можешь себе представить такого карпа?
— Могу! — отвечаю я, глазом не моргнув.
— Хм…
— Тот, что мы с Афанасием упустили, наверняка потянул бы на восемь килограммов.
Папа задумчиво грыз ноготь на пальце.
— Вполне мог потянуть на восемь килограммов. А упустил его Афанасий…