С риском для сердца
Шрифт:
Наступила тишина. Томас посмотрел на Софию. Она любовалась бухтой, ее взгляд был спокойным и умиротворенным.
— Тут такая красота! — вздохнула девушка. — Вначале я не обратила на это внимания и только теперь осознала, что у ранчо очень правильное название — Райский уголок. Здесь просто дух захватывает!
В эту минуту Томас сообразил, что начинает влюбляться в Софию. Ведь ей понятно то, что он испытывает. Открытие пугало и радовало его одновременно.
— Я всю жизнь пыталась, — продолжала она, — угодить близким. Пыталась быть такой, какой меня желали видеть. Я не знала, чего хочу сама.
Томас кивнул:
— Но у вас еще есть время. Сколько вам лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? Все только начинается. Вы обязательно найдете свой путь.
— Спасибо, Томас. — Она улыбнулась.
Собственно, все ее несчастье заключалось лишь в отмененной свадьбе. В отличие от него, у Софии не было потребности в раскаянии.
— В любом случае, — она мягко перевела разговор на другую тему, — мне не терпится познакомиться с Марией и Карлосом.
— Вам они понравятся, — тихо ответил Томас.
— Их сын женат? У него есть дети? Моя бабушка шутила, что внуки — это ее проклятие, — рассмеялась София.
Томас замялся. Софии просто хотелось поболтать, а для него эта тема была болезненной. Девушка не унималась:
— Когда у вас будут дети, вы привезете их сюда?
Эти невинные слова нанесли удар по его сердцу.
— Томас?
Он даже не заметил, как София встала и подошла к нему. Она положила маленькую руку на его плечо. Томас взглянул на взволнованную девушку. Кожа у нее была нежно-кремовая, а волосы — будто струящиеся языки пламени. Но от ее прикосновения ему стало не по себе. Тело пронзила острая боль.
— Я что-то не то сказала?
Он покачал головой. София не виновата. Причина была в нем, и только в нем.
«Дыши глубже, — приказал он себе. — София всего лишь гость ранчо. Перестань думать о ней. Еще не прошла скорбь по Розе».
— Я думаю, нам пора. — Он поднялся. — Сегодня надо перевезти коробки в магазин.
Девушка прикусила губу. Томас бессознательно уставился на ее розовые мягкие губы. Затем, спохватившись, перевел взгляд на бухту. Ни при каких обстоятельствах он не дотронется до нее, не поцелует и не обнимет.
— Томас, ты никому не даешь говорить? — Она обратилась к нему на «ты», как к другу. — Или ты так поступаешь только со мной?
Она была права, и ему нечего было ответить. Да и что он мог сказать? Что думает о том, какая у нее шелковистая кожа под кофточкой?
— Она причинила тебе боль? — начала София. — Кто-то поступил с тобой так же, как Энтони со мной?
— Что? — Он покачал головой. — Нет!
Однако вопрос задел его за живое.
— Значит, есть какая-то другая причина, — не успокаивалась София.
Теперь она не отстанет. И приятный день превратится для Томаса в каторгу. Почему ему трудно относиться к Софии как к обычной гостье? Они должны были спокойно беседовать об истории ранчо, а вовсе не на личные темы. Каким образом он потерял контроль? Как ей удалось легко вскружить ему голову?
Она считает его романтичным, честным и справедливым. Но он вовсе не такой. Она смотрела на него понимающе, как будто все знала. Но ей ничего не было известно. Томас примирился с постоянным ощущением вины и занимался тем, что ему нравилось, — ранчо. Работал он на совесть.
Зачем София сделала так, что ему захотелось того, на что он не имеет права?
Два дня. Через два дня приедут Карлос и Мария. Тогда все вернется на круги своя и он займется привычными делами.
Томас отвязал лошадь, подвел ее к Софии и помог девушке сесть.
— Держи ее крепче, — сдержанно посоветовал он. — Мы едем обратно.
Следует поторопиться, пока он не сказал какую-нибудь глупость. Например, правду.
София взяла поводья. Мышцы ног болели с непривычки. Томас опередил ее, и это рассердило девушку. Ей нравилось ехать первой, поэтому она решила догнать его и заставила лошадь пойти рысью. Сначала он не ответил на простой вопрос, который она задала, а теперь ускакал и бросил ее одну! «Он все делает, чтобы сохранить эту раздражающую дистанцию между нами», — злилась она. Если Томас Мендоза считает, что может так поступать, то он не на ту нарвался.
Ей наконец удалось догнать Томаса.
— Мог бы и подождать, — укоризненно бросила София.
Томас оглянулся, однако его глаза прятались под широкой шляпой. Он одновременно и манил, и раздражал Софию. Он совсем не привлекательный. Упрямый молчаливый человек, который собирается выжить ее с ранчо. Только она хотела сказать ему об этом, как налетел сильный ветер и накрыл их клубами пыли.
Мерин Томаса метнулся в сторону, но мужчина быстро справился с ним. Лошадь Софии испугалась и понесла. Девушка с трудом удерживалась в седле. Ноги ее выскочили из стремян и бились о бока лошади, заставляя ее тем самым скакать еще быстрее. До Софии донесся голос Томаса, он кричал что-то по-испански.
Лошадь галопом летела по направлению к ранчо. Уже были видны ворота поместья. Если они не остановятся, то…
Томас опять закричал. София натянула поводья, лошадь резко свернула вправо и сбросила девушку на землю.
Когда она упала, ей стало трудно дышать. Из-за паники легкие отказывались функционировать.
Спустя пару минут София смогла кое-как вздохнуть. Она жива!
— София! — Теплая рука удержала ее, когда девушка хотела сесть. — Не вставай! — распорядился Томас, осторожно укладывая ее на траву. — Отдышись и скажи, что с тобой все в порядке.
София смутно видела лицо Томаса. Она послушно пыталась восстановить дыхание, хотя чувствовала себя так, будто ей на грудь кто-то наступил. Лежать было намного легче. Нет. Все-таки он красив — загадочный, прекрасный и… идеальный. Девушка чувствовала себя нелепо. Она притворялась, что умеет ездить верхом и красить сарай. Уже второй промах за один день.
«Боже! Как он смотрит на меня! Заботливо, обеспокоенно», — подумала она. Очень давно София мечтала о таком взгляде. Энтони никогда так не смотрел на нее. Ее мысли, чувства и нужды не имели для него никакого значения. И это причиняло Софии боль. Она постоянно ощущала себя никому не нужной. И именно поэтому ей было так больно.