С ризеном по жизни
Шрифт:
Отдавая много сил и времени приготовлению для него чего-нибудь вкусненького, она практически не управляла им. И этот хитрый и сообразительный черный «очаровашка» быстро скумекал, что сам вполне может управлять своей хозяйкой. Он быстро рос. Энергия из него просто фонтанировала. Управляться с ним ей становилось все труднее.
Однажды, придя вечером домой с работы, я увидел ее с перевязанной рукой. Черный басурман, как ни в чем не бывало, с наглой мордой и широченной улыбкой, радостно встретил меня. Однако после первых же слов: «Что случилось?» — он заторопился к чашке с водой, уткнул туда свою усатую морду и начал через силу запихивать
Суть происшедшего состояла в следующем. Хозяйка в этот день была дома и решила заняться обычными житейскими делами — походу в магазин и на базар за продуктами. Однако наш сорванец рассудил иначе — раз у хозяйки выходной, значит, она должна непременно заниматься только им.
Он стал приносить ей свои игрушки и требовать игры. Поиграли вполне достаточно, так, во всяком случае, считала хозяйка, и, видя, что пес вроде бы угомонился, стала собираться по своим делам.
Такой оборот пса вовсе не устраивал. Он молча прошел в коридор и с угрюмой мордой улегся поперек прихожей.
Готовая к походу хозяйка с сумками в руках стала ласково просить его уйти от двери. Реакции никакой. Попробовала повторить свою просьбу строгим голосом. В ответ глухое ворчание.
И тут она решила, как пишут в популярных изданиях о воспитании собак, призвать строптивца к ответу, шлепнув его сложенной газеткой. Реакция с его стороны была молниеносной. Он схватил ее за руку, в которой была газета. Схватил, по его понятиям, несильно, поскольку даже и вины-то за собой не почувствовал. Затем, в назидание, показав в полупрезрительной усмешке зубы, коротко рыкнул, и снова рухнул под дверь, подперев ее теперь уже основательно.
После этого случая хозяйка вовсе махнула рукой на его воспитание и, как сама однажды выразилась, решила с ним не связываться.
Он же это понял по-своему — отныне, когда ему потребуется, он будет руководить своей хозяйкой.
Такой хрупкий нейтралитет сохранялся между ними довольно долго.
Но вот как-то я сильно простыл и свалился с высокой температурой. Пока было терпимо, я вставал, тепло укутывался и выводил пса на улицу по его собачьим делам. Но в один из вечеров почувствовал себя совсем худо и попросил жену вывести нашего друга на улицу. При этом предупредил, чтобы она ни в коем случае не наматывала поводок на руку и не пыталась его удержать, если эта хитрая бестия вдруг рванется. Вечер поздний, во дворе никого, никуда он не денется.
На все мои советы жена ответила: «Разберемся!». С тем они и ушли.
Буквально через несколько минут — звонок в дверь. Открываю. Наш сорвиголова влетает домой, шмыгает в ванную комнату, где ему всегда после прогулки протирают лапы, а хозяйка с разбитой рукой и поцарапанным лицом, злая на весь белый свет, заходит со словами-»Твой пес абсолютно невоспитанный. Он просто дикарь и не слушается меня. Больше я с ним из дома ни шагу!»
После того как остыли страсти, выяснилось, что как только дверь лифта открылась на первом этаже, пес рванул во двор, увлекая за собой и хозяйку. От счастья, что наконец-то он может показать ей, как хорошо гулять на улице, огромными прыжками пес стал мотать ее, прочно вцепившуюся в поводок, из стороны в сторону. Не выдержав такого галопа, жена споткнулась, и упала, наконец-то, выпустив из рук злосчастный поводок.
Радостно гавкнув обретенной свободе, пес отмотал несколько кругов по двору и, как ни в чем не бывало, подбежал и, восторженно лизнул хозяйку в лицо.
Наблюдая, как складываются взаимоотношения моего ризена с хозяйкой после этого случая, я понял, что впредь появятся трудности, если мне придется на несколько дней отлучиться из дома.
Вскоре эти опасения подтвердились. Меня пригласили принять участие в научном семинаре в другом городе. Предложение было заманчивым, но стоило мне сообщить дома о предстоящем отъезде на несколько дней, как жена категорически заявила, что с собакой, после случившегося, она дома не останется. Она просто боится выходить с ним на улицу.
Я понял, что страх, подогретый воображением о возможных мыслимых и не мыслимых ситуациях, в которые она непременно попадет с псом на улице, настолько велик и необорим, что ничего не остается, как отказаться от предстоящей поездки.
Вот тогда у меня и возникла мысль о путешествиях с ризеном по городам и весям.
В электричке
Совместные путешествия начали с регулярных поездок в городских автобусах, троллейбусах, такси. Оказалось, что мой четвероногий спутник очень быстро адаптируется в незнакомых и быстро меняющихся ситуациях, и даже в переполненных автобусах, в часы пик, совершает длительные поездки с превеликим удовольствием. Теперь нам предстояло сделать следующий шаг — освоить электричку.
Однажды в пятницу вечером, придя домой с работы, я объявил своему ризену, что завтра мы поедем с ним далеко в горы на электричке. Он внимательно выслушал меня, наклонив свою хитрую морду набок и свесив язык. Обмозговав сказанное, пес на секунду замер, засиял неповторимой ризенской улыбкой и, восторженно хрюкнув, залился оглушительным, звонким лаем. Затем понесся в гардероб и стал с остервенением стаскивать с вешалки наш походный рюкзак. Он был готов ехать сейчас, немедленно. Ведь это так интересно.
Большего труда стоило мне уговорить его подождать до утра.
Ночь он спал неспокойно, что-то выкрикивал во сне, несколько раз просыпался, подходил к моей постели и тихонько толкал меня в плечо.
В шесть утра он уже был на ногах. Я слышал, как он слонялся по квартире, подходил к гардеробу и, наконец, не выдержав, стал настойчиво теребить меня. Делать нечего, пришлось подниматься.
Быстро сбегав на улицу по своим делам, в одно мгновение, проглотив завтрак, пес стал с усердием помогать мне в сборах. Усердие било через край. Он тащил мне все, что по его собачьему разумению, должно было пригодиться в неведомых горах.
Прежде всего, он притащил и стал засовывать в рюкзак свои любимые игрушки — теннисный мячик, плюшевых зайца и крокодила.
Мне стоило большого труда, терпения и времени убедить его в том, что эти вещи там совершенно не нужны. Он злился, гавкал, снова хватал игрушки и снова запихивал их в рюкзак.
Наконец, видимо поняв, что хозяина не переубедить, бросил все свое добро посреди комнаты, надулся, лег в углу и стал оттуда наблюдать за моими сборами. Но как только дело дошло до укладки в рюкзак его походной чашки, фляги с водой, бутербродов и целлофановых пакетов с его любимыми яблоками и бубликами, грусть моментально исчезла и на морде моего ризена опять сияла широченная улыбка.