С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги
Шрифт:
— Не надо песен! Ты лжешь. Скорее всего, тебя отблагодарил в каком-нибудь грязном переулке последний забулдыга.
Рут хихикнула:
— И тем не менее это правда. Я действительно участвовала в массовке. И вот еще что. Я знаю, где можно разжиться пятью тысячами долларов, которые тебе так необходимы доя моего лечения.
Я отложил расческу и с подозрением уставился на девушку.
— Как тебя понимать, беби?
Руг потерла рука об руку. Ногти у нее были неухоженные, с каемками грязи.
— Ведь нам нужно пять тысяч на мое
— Само собой.
— Так вот, я знаю, где их раздобыть.
— Бывают минуты, когда мне хочется вздуть тебя. И когда-нибудь это произойдет.
Рут снова хихикнула.
— Это никакая не шутка. Я действительно знаю, где можно найти нужную сумму.
— Ну и где же?
— Ларри Ловенштайн подал мне эту мысль.
Я сунул руки в карманы брюк.
— Перестань говорить загадками. Кто этот Ларри Ловенштайн.
— Один мой знакомый. — Рут поудобнее расположилась на постели. При этом вид у нее был примерно такой же соблазнительный, как у тухлой трески на блюде. — Он работает в бухгалтерии киностудии и сообщил мне, что в кассе иногда хранятся до десяти, а то и больше тысяч долларов для расчетов со статистами. А уж вскрыть замок в кассе сможет даже ребенок.
Мои руки затряслись, и я закурил, чтобы скрыть это.
— Какое мне дело до того, сколько денег находится в кассе киностудии?
— Что нам стоит пробраться туда и прикарманить эти деньги?
— Вот это идея! А ты отдаешь себе отчет, как отнесется к этому администрация киностудии? Или ты не слышала, что бывает за такие делишки?
Рут равнодушно пожала плечами.
— Но ведь это выход из положения. Хотя если это тебя не устраивает, забудем, и все дела.
— Вот первое разумное слово. Я так и сделаю.
— Как скажешь. А я-то думала, что ты хочешь вылечить меня.
— Очень. Но не таким образом.
Рут поднялась с кровати.
— Я хочу есть. Что мешает нам пойти в бар?
— Отправляйся одна. Мне нужно еще кое-что сделать.
Рут медленно пошла к двери. Взявшись за дверную ручку, она оглянулась.
— Подумай. Я не жадина и сегодня угощаю. Или твоя гордыня не позволит есть за мой счет?
— При чем здесь моя гордыня? Просто я хочу переговорить с Расти и одолжить у него немного денег на билет домой. Я уезжаю.
Удивление Рут не было наигранным.
— Как так?
— А так. У меня не осталось средств к существованию. Питаться воздухом я еще не научился, а потому возвращаюсь домой.
— Но ты можешь получить временную работу в киностудии «Парамаунт Пикчерс». Завтра им понадобится много людей для массовки. Тебя обязательно возьмут.
— Да? И к кому обратиться?
— Нет проблем. Я тебе помогу. Завтра отправимся туда вместе. А сейчас идем в бар или ресторан. Я умираю с голоду.
Слаб человек! Я согласился, так как и сам был голоден, да еще и потому, что не хватало сил продолжать беспредметный спор.
Мы зашли в маленький итальянский ресторанчик и заказали спагетти, оказавшиеся очень
— Ширли действительно понравился мой голос? — спросила Рут где-то на середине ужина.
— Еще бы! Как я понял из его слов, как только ты вылечишься, он тут же заключит с тобой контракт.
Рут отставила тарелку со спагетти и закурила.
— Взять деньги в киностудии проще простого.
— Я не пойду на это даже за все деньги мира.
— А я думала, ты действительно хочешь помочь мне вылечиться.
— Прекрати! Мне надоело слышать о твоем лечении, да и сама ты мне надоела!
Кто-то опустил монету в радиолу-автомат. Джой Миллер запела «Некоторые дни». Мы оба внимательно слушали. Певица пела слишком громко, в ее голосе слышалось металлическое дребезжание, к тому же она частенько фальшивила. Пленка с магнитной записью, лежащая в моем кармане, не шла ни в какое сравнение с этой дешевкой.
— Полмиллиона как минимум, — задумчиво произнесла Рут. — А ведь голосок-то у нее неважный, не так ли?
— Здесь ты права, но ведь ей не нужно лечиться. Так что — увы… Все. Пошли. Я хочу спать.
Мы возвратились в пансион. Я зашел к себе, а Рут остановилась на пороге моей комнаты.
— Если хочешь, я могу спать с тобой. Я в настроении.
— Чего не могу сказать о себе. — Толкнув ее в коридор, я захлопнул дверь перед ее носом.
Через полчаса, уже лежа в постели, я думал над словами Рут: «Взять деньги в киностудии проще простого…» Эти слова не шли у меня из головы. Нужно забыть об этом, твердил я себе. Да, я испытываю определенные трудности, но не до такой степени, чтобы пойти на ограбление. И все же мысль о деньгах никак не выходила у меня из головы. Если бы я только смог вылечить Руг…
Размышляя об этом, я незаметно уснул.
На следующий день, рано утром, мы отправились в Голливуд. Через главные ворота киностудии «Парамаунт Пикчерс» двигался непрерывный поток людей. Мы влились в толпу желающих участвовать в массовке.
— Времени более чем достаточно, — на правах провожатого сказала Рут. — Съемки начнутся не раньше десяти утра. Пойдем, я попрошу Ларри зачислить тебя в штат.
Я молча последовал за ней.
В стороне от главного павильона находилось несколько одноэтажных, приземистых зданий. Возле дверей одного из них стоял высокий худой парень в вельветовых брюках и голубой рубашке навыпуск.
Мне он не понравился с первого взгляда. Трехдневная щетина покрывала его впалые щеки, близко посаженные глазки все время бегали, да и вообще всем своим видом он напоминал сутенера, ищущего клиентов для своего гарема.
Парень растянул губы в глумливой ухмылке и произнес:
— Хэлло, беби. Пришла заработать пару-тройку баксов? — Он перевел взгляд на меня. А это еще что за хлыщ?
— Мой приятель. Ларри, ты не сможешь устроить его статистом в массовку?
— Нет проблем. Чем вас больше, тем веселее. Как зовут?