С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги
Шрифт:
В этот момент девушка глубоко вздохнула и потеряла сознание. Я едва успел подхватить ее и осторожно усадил в кресло. Я и сам чувствовал себя не очень хорошо, так что был вынужден сесть в соседнее кресло.
— Ну чего вы стоите как столбы! — обратился я к полицейским. — Она же истекает кровью.
Второй из полицейских, что выглядел постарше, подошел к девушке, перочинным ножом распорол кофточку и осмотрел длинный порез. После этого вытащил пакет первой помощи, остановил кровотечение и тщательно перебинтовал рану.
К этому времени его коллега уже успел расспросить Расти. Подойдя к наркоману, он пнул его носком ботинка.
И здесь случилось то, чего никто не ожидал. Неизвестный внезапно вскочил на ноги, схватил со стойки бутылку минеральной воды и ударил полицейского по голове. Бутылка разлетелась вдребезги, и уже полицейский оказался на полу.
Наркоман обвел безумным взглядом помещение, и его взгляд остановился на пришедшей в сознание девушке. Выставив перед собой зазубренное горлышко бутылки, он двинулся в ее направлении.
Если бы не хладнокровие второго копа, последствия могли бы быть печальными. Сделав быстрый шаг вбок, он нанес наркоману удар дубинкой по голове. Хрюкнув, тот упал на колени, а затем завалился на бок. Секунда — и на его запястьях защелкнулись наручники.
Я помог девушке подняться и пересадил ее подальше от наркомана.
Она вся дрожала, и я понял, что до нее только сейчас начал доходить весь ужас происшедшего.
Одной рукой я придерживал девушку под локоть, а второй прижимал платок к расцарапанному лицу.
Минут через пять прибыли полицейская машина и карета «скорой помощи». В бар вошли двое санитаров. Привязав наркомана к носилкам, они унесли его, но вскоре один из них вернулся и занялся моим лицом. Пока он смазывал царапины йодом, краснорожий верзила в штатском, назвавшийся сержантом Хаммондом, закончил допрос Расти и подошел к девушке.
Она сидела, безучастно уставясь в пол, и баюкала раненую руку.
— Итак, моя милая, — обратился он к ней. — Приступим. Как тебя зовут?
— Рут Маршалл.
— Место жительства?
— Отель «Саймон».
Это был третьеразрядный отель в портовом районе города.
— Род занятий?
Рут подняла глаза на полицейского, но тут же отвела взгляд.
— Статистка киностудии «Пасифик», — нехотя произнесла она.
— Кто этот тип?
— Уилбур. По крайней мере так он себя называет.
— Из-за чего он набросился на тебя?
Девушка поколебалась, но все же ответила:
— Я с ним жила, но потом ушла от него.
— И что явилось причиной такого шага?
Рут с недоумением глянула на копа:
— Но вы же его видели! Кто согласится с ним жить?
— Хм. — Хаммонд нахмурился и сдвинул шляпу на затылок. — О’кей. Завтра явишься в суд для дачи показаний.
Девушка с трудом поднялась на ноги.
— Это все?
— Все. — Хаммонд повернулся к переминавшемуся с ноги на ногу копу возле дверей. — Джек, отвези ее в отель «Саймон».
— Кстати, вы могли бы порасспросить полицейских Нью-Йорка о личности Уилбура. Они давно его разыскивают.
Хаммонд пристально взглянул на девушку.
— И за какие же подвиги, интересно знать?
— Понятия не имею. Знаю только, что разыскивают.
Хаммонд некоторое время молчал, потом пожал плечами и махнул полицейскому.
— Отвези ее в гостиницу.
Поддерживаемая полицейским, Рут ушла. Я проводил ее взглядом. Меня удивил тот факт, что она даже не глянула в мою сторону. Ведь как-никак, а я спас ей жизнь.
Хаммонд указал на ближайший стул и уселся напротив.
— Как вас зовут?
— Джек Гордон. У меня было совсем другое имя, но в Голливуде я был известен как Гордон.
— Место жительства.
Я назвал адрес меблированных комнат, сразу за баром Расти.
— Итак, что же здесь произошло?
Как можно более подробно я рассказал об инциденте.
— По-вашему, он хотел ее убить, как вы считаете?
— Мне так кажется.
— Ну что же. — Хаммонд поднялся. — Твои показания понадобятся завтра в суде. Будь там ровно в одиннадцать дня. — Он сочувственно смотрел на меня. — И приведи в порядок лицо… А раньше ты встречал эту девицу?
— Первый раз вижу.
— Не понимаю, как такое юное создание могло жить с таким подонком. — Брезгливая гримаса появилась на его лице, он кивнул мне, подозвал второго полицейского, и они ушли.
Все события, о которых я вам рассказал, произошли незадолго до окончания Второй мировой войны. А за три года до этого я с успехом занимался в университете своего родного города Холланд-Сити, надеясь получить диплом инженера-строителя. До получения диплома оставалось всего ничего, когда в 1944 году военная обстановка резко ухудшилась и я больше не мог оставаться в стороне от театра военных действий. Отец пришел в ярость, узнав о моем решении, и всячески убеждал меня вначале получить диплом в университете, а уж потом идти добровольцем на войну. Но уже сама мысль о том, что я просиживаю штаны в университете в то врет, ка к люди умирают в окопах, была для меня невыносимой.
Уже через пару месяцев я в числе первых американских солдат высадился на одном из японских островов. Заметив замаскированные под пальмами вражеские орудия, я бросился туда, но в этот момент в лицо мне угодил осколок снаряда. Так бездарно закончилась для меня война.
Полгода я провалялся на больничных койках, а врачи вновь и вновь штопали мое лицо.
В общем-то они неплохо знали свою работу, но все же правое веко на всю жизнь оказалось слегка опущенным, а вдоль челюсти, словно серебряная ниточка, был заметен длинный шрам. Хирург утверждал, что может исправить и этот дефект, но придется задержаться в госпитале еще месяца на три. Однако я был по горло сыт больничными прелестями и, поблагодарив врачей, выписался и уехал домой.