С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги

Чейз Джеймс Хедли

— Но войдите в мое положение. Кому хочется признаваться в таких грехах.

— Так-то оно так… — Он вновь почесал кончик носа. — Что ж, по крайней мере ситуация прояснилась. У вас нет причин для волнений. Я даже не буду упоминать ваше имя в рапорте.

Теперь пришла моя очередь удивленно уставиться на него.

— Не станете упоминать мое имя в рапорте?

— А чего ради? — Кэйри пожал широкими плечами. Ну завели вы любовницу. С кем не бывает. Такое происходит достаточно часто. Зачем же доставлять вам неприятности из-за такого пустяка. — Одутловатое лицо Кэйри расплылось в улыбке, скорее

похожей на злобную гримасу. — Главное, что вы не имеете никакого отношения к убийству, в чем я теперь абсолютно убежден. — Кэйри сделал паузу, глядя на меня. — А вы счастливчик, мистер Холлидей. Ведь в конце этого месяца я ухожу в отставку.

Так сказать, на заслуженный отдых. В любом другом случае я не проявил бы к вам такую снисходительность. Кстати, похож я на человека, которого отправляют в отставку?

Что-то в его тоне мне не нравилось. Не знаю, по какой причине, но с каждой минутой он становился все неприятнее.

— Вы правы, инспектор, поверить трудно. Судя по всему, вы профессионал в своем деле. Ну что же, мне остается только вас поблагодарить.

— Когда речь идет о шантаже, мы действуем очень деликатно. — Он вновь улыбнулся. — А таких дел хватает. Вы и не представляете, сколько людей наживают себе неприятности, когда заводят любовные интрижки на стороне. Вам действительно повезло, что Вассари заткнул ей рот.

— Но ведь она шантажистка, ее мог убить любой, у кого она вымогала деньги.

— Ее убил именно Вассари. Можете не сомневаться в моих словах.

Я уже открыл было рот, чтобы рассказать ему о Уилбуре, но в последний момент спохватился. Достаточно было упомянуть об этом наркомане, как всплыла бы история об ограблении киностудии и все было бы кончено.

— Еще раз благодарю, инспектор.

Кэйри поднялся.

— Как я сказал, можете не волноваться, мистер Холлидей. На этом деле поставим точку. Но если вы так признательны, небольшое пожертвование в полицейский спортивный фонд было бы вполне уместным… Нет, нет, мистер Холлидей, я не настаиваю, просто размышляю вслух.

— Нет проблем. — Я вытащил портмоне. — Какая сумма для этого понадобится?

— Целиком полагаюсь на вашу щедрость, мистер Холлидей. — Заплывшие жирком глазки Кэйри алчно сверкнули. — Скажем, пару сотен долларов будет в самый раз.

Я вручил ему четыре банкноты по пятьдесят долларов.

— Квитанцию пришлю. Ребята останутся довольны. Благодарю, мистер Холлидей. — Деньги моментально перекочевали в его карман.

— Зачем мне квитанция, инспектор?

Физиономия Кэйри вновь расплылась в улыбке.

— Как скажете, мистер Холлидей. Удачи вам в делах.

Некоторое время я задумчиво смотрел на дверь, захлопнувшуюся за Кэйри.

Мне повезло, спору нет, но если копам все же удастся найти Вассари, что я буду делать?

Глава 9

На следующий день, когда я просматривал банковские документы, поступившие от поставщиков, Клара доложила, что меня хочет видеть мистер Тирелл.

Я не сразу сообразил, о ком идет речь, и лишь когда он появился в кабинете, я узнал в нем владельца коттеджа на Саймон-Хиллз. Того самого, поселиться в котором так мечтала Сара.

Отодвинув в сторону бумаги, я жестом

пригласил его присесть.

— Мистер Холлидей, — расположившись в кресле, заговорил Тирелл, — как я слышал, на будущей неделе ваша жена выписывается из клиники. У меня есть предложение, которое, без сомнения, вас заинтересует.

— Какое же, интересно знать?

— Мне не удалось продать коттедж. Предполагаемый покупатель нашел дом недалеко от места работы, а в конце недели мы с женой уезжаем в Майами. Насколько я помню, вашей жене очень понравился мой домик. Если пожелаете, вы можете арендовать его за невысокую плату, скажем, двадцать долларов в неделю. Позже, возможно, вы захотите его купить, но это уже на ваше усмотрение. Признаюсь, нам очень понравилась ваша жена. Уверены, ей будет приятно сразу после клиники переехать в наш коттедж. Что вы скажете на мое предложение?

Я отказывался верить своим ушам. Вскочив, я принялся энергично трясти руку мистера Тирелла.

— С радостью принимаю. Даже и не знаю, как вас благодарить. И знаете, как я поступлю? Я немедленно выпишу вам чек на десять тысяч долларов, а позже, когда расплачусь по счетам за лечение жены, вы получите остальную сумму. Вы согласны на такое предложение?

Так я стал владельцем коттеджа, который так понравился Саре, хотя и не сообщил ей об этой сделке. Мне хотелось увидеть выражение ее лица, когда машина остановится возле дома Тиреллов.

Мэттисоны помогли мне переехать в новое жилище. До выписки Сары из клиники оставалось целых шесть дней, за которые я надеялся привести дом в относительный порядок. Я интенсивно трудился днем в своем кабинете, а ночью не покладая рук занимался благоустройством комнат. Но над чем бы я ни работал, мысль о Вассари не выходила из головы. Каждое утро я просматривал газеты, но за эти дни о Рут Маршалл не было сказано ни слова.

Из клиники Сару вынесли на носилках. Рядом шла сиделка, которой предстояло некоторое время жить вместе с нами. Неуверенная улыбка играла на губах жены.

— Наконец-то! — сказал я, едва машина тронулась с места. — Как долго же я ждал этого мгновения. Теперь ты обязательно поправишься.

— Конечно, Джек. — Она слабо пожала мои пальцы. — Я сделаю все, чтобы вновь сделать тебя счастливым. — Повернув голову, она посмотрела в окно. — Как приятно видеть улицы, людей… Но, Джек, куда же мы едем? Ведь наша квартира совсем в другом направлении?..

— Нет, родная, это как раз то направление. Мы едем в наш новый дом. Догадываешься в какой?

Так я был вознагражден за все. Надо было видеть выражение глаз Сары, когда машина начала подниматься на Саймон-Хиллз.

— Джек, дорогой! — срывающимся голосом воскликнула она, и все волнения последних дней разом исчезли из моей памяти.

Следующие несколько дней были самыми счастливыми в моей жизни. В свой кабинет я не ходил, а работал дома, в неотложных случаях связываясь по телефону с Уэстоном или Кларой.

Кровать мы поставили в гостиной, чтобы Сара могла все время проводить со мной. Пока я работал, она читала или вязала. Иногда я откладывал бумаги в сторонку, и мы подолгу разговаривали.

С каждым днем жена чувствовала себя все лучше и лучше. Уже через полторы недели доктор Циммерман разрешил перенести ее в кресло-каталку.