С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф
Шрифт:
— А если они будут там?
Наступила томительная тишина. Фуентес провел пальцами по сальным волосам. Мануэль не отрывал взгляда от поверхности колченого стола, потом взглянул прямо в глаза Аните.
— Они никогда не возвращаются раньше половины второго, а иногда и позже. Я снова запру дверь, и мы выйдем на террасу. Там мы можем спокойно дождаться их возвращения. Все остальное зависит от вас.
Мануэль задумался, потом заметил, что Фуентес, не отрываясь, смотрит на него, и сказал:
— Начало хорошее.
— Мануэль, — проговорила
Ее слова повисли в воздухе. Мануэль держался из последних сил, стараясь придать твердость взгляду.
— Да, это было обусловлено. Педро как раз отдохнет, но, Анита, ты должна помнить, что, если мы сразу же возьмем его на бот, болезнь, вероятно, обострится. Ведь он очень болен.
Она вся напряглась.
— Если ты не дашь обещания, что Педро поедет с нами, я не открою дверь апартаментов, — проговорила она решительно.
— Я понимаю твои чувства. Ты очень хорошая жена, — ответил он без малейшего колебания, — но давай рассмотрим проблему конкретно. У нас будет все необходимое, чтобы нажать на власти как следует. Мануэль выдавил из себя сочувственную улыбку. — Твой муж все еще очень болен. Недели через две мы смогли бы отплыть совершенно не опасаясь болезни. Но ты же знаешь, что полиция разыскивает тебя. Мы не можем ждать две недели. Наш план необходимо осуществить сегодня ночью.
Анита напряженно слушала.
— У меня есть к тебе предложение, — продолжал он. — Я сейчас поеду в больницу и переговорю со своим другом, чтобы узнать, можно ли перевозить Педро. Если он подтвердит это, проблема исчезнет…
Анита не спускала с Мануэля испуганных и внимательных глаз. Его охватило неприятное чувство беспокойства.
— Что за другое предложение?
Голос Аниты звучал глухо и сурово.
— Нам нет необходимости обсуждать это сейчас.
Мануэль поднялся.
— Я еду в больницу. Надеюсь, что запасной вариант не потребуется. Ждите меня через час.
— Я буду ждать, но запомни, если там не будет Педро, я не открою двери.
— Само собой разумеется, — ответил он и вышел из каюты. Он спустился по трапу, сел в машину и уехал.
Фуентес смотрел на Аниту глазами, полными ненависти. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не вытащить нож и не перерезать ей горло. До миллиона долларов, если им повезет, рукой подать. Однако эта женщина могла сорвать их план.
Анита не обращала на него никакого внимания, ее взгляд не отрывался от собственных рук, сжатых в кулаки.
«Мануэль — господин своего слова, — она не переставала это повторять. — Будь благоразумной.»
Наконец она взглянула на Фуентеса. Выражение её глаз заставило его содрогнуться.
— Это ты все натворил! Ты заставал моего мужа совершить этот ужасный проступок! Ты дал ему револьвер! Не смей разговаривать со мной! Бог тебя накажет!
Фуентесу нечего было возразить. Он лег на койку и уставился в потолок. «Она опасна, — подумал он. — Что же придумает для меня Мануэль?»
Когда
— Я не могу дать ни одного, — ответил Бейглер после продолжительного молчания. — Это твоя проблема. Мне необходимо, чтобы за домом велось непрерывное наблюдение. В данный момент я не могу установить, где работает жена убийцы. Следовательно, самое правильное задержать ее в тот момент, когда она вернется домой с работы.
— Я это понимаю, но нужны люди, — сказал Лепски терпеливо, словно объяснял слабоумному ребенку.
Бейглер отпил кофе.
— Знаешь, что бы я сделал, если бы был ловким детективом первого класса? Я могу, пожалуй, добавить, что я не хитрый детектив первого класса, а несколько выше по званию, и очень хитрый, просто очень хитрый. Итак, если бы мне понадобилось узнать, где работает кубинка, которую мы ищем, знаешь, что бы я сделал?
Лепски ослабил галстук. Когда Бейглер становился с ним таким снисходительным, у Лепски повышалось давление.
— Весь внимание, — буркнул он.
Бейглер откинулся на спинку стула. Самодовольная улыбка играла на его веснушчатом лице.
— Поскольку я очень хитрый и ловкий, именно я несу ответственность за это полицейское стойло в отсутствие шефа. Думается, стоит навестить ратушу. В бюро регистрации иностранных граждан можно навести кое-какие справки. В честности, у них есть картотека всех работающих в городе кубинцев.
Лепски вытаращил глаза.
— Откуда, черт возьми, я мог знать об этом?
— Ты не можешь, а я могу, поэтому-то я и такой хитрый…
Но Лепски уже сорвался со своего места и, влетев в машину, погнал ее в ратушу. С задней стороны находилось бюро регистрации иностранных граждан. Перед дверью стояла длинная очередь бедно одетых кубинцев. Все они пришли зарегистрироваться.
Лепски не питал никакой симпатии к кубинцам. Он растолкал очередь и вошел в просторный кабинет.
Протолкнувшись к началу очереди, он увидел молодую женщину, которая сидела за длинным столом перед окошком и заполняла карту. Табличка, стоящая перед ней, гласила, что ее зовут мисс Хепплуэйт.
Он представился:
— Детектив управления полиции Лепски.
Она даже не взглянула на предъявленный жетон и продолжала свою работу. Он не мог знать, что в это утро у нее было неприятное столкновение с полицией из-за того, что она поставила свою машину в неположенном месте и что полицейский составил протокол. Именно в этот момент мисс Хепплуэйт, девушке необыкновенно сильного характера, были ненавистны все полицейские.
Лепски подождал, барабаня пальцами по столу. Когда она заполнила карту, она взглянула на него холодными стальными глазами.