С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти
Шрифт:
— Ее имя есть в телефонной книге… Я проверял. Журналисты подумают, что он узнал адрес из телефонной книги, удрал через черный ход, обманув незадачливых охранников, украл машину — я ее поставлю у выхода, и отправился к бунгало. — Гамильтон на секунду задумался, затем продолжил: — Сэр, мы будем рядом с бунгало. Когда он уладит свои проблемы, мы войдем и потребуем формулу. Никаких проблем!
Уоррен поморщился.
— Не уверен, что смогу проделать нечто подобное…
— Вспомните про долг, — твердо сказал Гамильтон. — Вы должны сделать это.
— А потом? Что будет с Форрестером?
— Вы получите
Барабаня длинными тонкими пальцами по столу, он принялся подробно объяснять, что сказать сумасшедшему ученому.
Глава 7
Капитан Террел прибыл в полицейское управление чуть позже девяти утра. За истекшие сутки он спал всего три часа и чувствовал себя скверно — возраст.
Вместо обычного дружелюбного приветствия он лишь кивнул Чарли Таннеру и прошел прямо в кабинет. Сержант быстро сообразил, что к чему, и послал дежурного полицейского за кофе.
Не успел Террел приступить к изучению донесений, поступивших за ночь, как запыхавшийся полицейский принес дымящийся напиток.
— Спасибо, Джек, — благодарно сказал Террел, наливая кофе.
Вошли Бейглер и Лепски. Террел пододвинул к ним чашки.
— Наливайте, — он с наслаждением сделал первый глоток. — Что слышно?
— Я снял охрану с бунгало миссис Форрестер, — доложил Бейглер. — У Тома информация поважнее.
— Что там у тебя, Том?
— Вот подробный рапорт, шеф, — Лепски положил бумагу на стол. — Линдсей и Силк удрали. Линдсей нанял быстроходный катер и направился в Гавану. Силк тоже мотанул на катере, но куда, никто не знает. Катер принадлежит Алеку Кугану. Когда Алек вернется, если вообще вернется, я его допрошу. По моим предположениям, и Силк, и Линдсей сейчас в Мексике. Я предупредил мексиканскую полицию, но вы же их знаете… Я переговорил с мисс Джакси. Она рассказала, что в пещере за Форрестером наблюдал доктор, и описала его внешность. Все это отражено в моем рапорте. Киган мертв. Девица, которая застрелила его, наркоманка, и с головой у нее не все в порядке. Если мы сумеем ее подлечить, она даст нам соответствующий компромат на Силка и Линдсея. Линдсей хорошо известен в отеле «Бельведер». Он жил в самом лучшем номере, который снимает Герман Радниц.
Террел слушал, понимая, что эти сведения уже ни к чему. Дело полностью перешло под контроль ЦРУ, так что ему остается лишь передать им полученную информацию.
— Хорошо, Том, можешь быть свободен.
Когда Лепски ушел, Террел устало сказал:
— Что-то здесь не так, Джо, но я никак не пойму, что именно. Не нравится мне все это. С чего бы сумасшедший доктор засел в квартире? Почему они не задержат его? Почему сняли охрану с бунгало его жены?
— Хорошие вопросы, шеф, — сказал Бейглер. — Но это уже не наша забота. Давайте займемся нашими насущными проблемами. — Он допил кофе и поднялся. Глядя на огорченное лицо шефа, Бейглер улыбнулся. — Удачи, шеф!
— Да уж, — Террел взял рапорт Лепски и начал читать его.
В это время Уоррен попросил телефонистку соединить его с городом. Получив свободную линию, он позвонил Форрестеру. Какое-то время пришлось ждать — каждый звонок на квартиру Форрестера проверялся и фиксировался ЦРУ. Гамильтон сделал все возможное, чтобы никто, за исключением Уоррена, не мог связаться с этой важной персоной. Наконец Уоррен услышал Форрестера.
— В чем дело? — раздраженным голосом спросил тот.
— Это Уоррен. Я должен увидеться с вами еще раз, Пол. Могу я навестить вас в ближайшее время?
— Чего вы хотите?
— Этого я не могу сказать по телефону.
— Хорошо, но не думайте, что я изменю свои условия.
— Разумеется… все в порядке. Пол, я буду у вас меньше, чем через час.
На том конце положили трубку. Уоррен скривил лицо в гримасе. Гамильтон устало поднялся.
— Ну и?..
— Какой-то он неприветливый. Но все же согласился на встречу. — Уоррен склонился над столом, где лежали утренние газеты, и пробежал глазами кричащие заголовки. — Ох уж эти газетчики… Житья от них нет. — Повернулся к Гамильтону. — Где сейчас Нона Джакси?
— Летит со своим женихом на Ямайку, — ответил Гамильтон. — Я посадил их на самолет утром и велел держать язык за зубами до прояснения всех обстоятельств. Они клятвенно заверили меня, что будут немы, как рыбы. На всякий случай я послал с ними своего агента, хотя они и не догадываются об этом. Когда шумиха вокруг Форрестера уляжется, они смогут вернуться, но не раньше.
— А миссис Форрестер?
— Один из моих людей наблюдает за ней. Она бездельничает.
И здесь Гамильтон ошибся. Tea, напротив, была очень занята. Она упаковывала свои вещи. Из сообщений по радио и из газет она узнала, что ее сумасшедший муж отсиживается на какой-то квартире, и решила покинуть Парадиз-Сити. К тому же у нее хватило ума сообразить, что в этом городе у нее нет будущего. Когда эти недотепы из полиции наконец-то схватят мужа и вновь упрячут в клинику, ее имя газетчики потреплют всласть, так что все любовники отшатнутся. После некоторых кобеланий Tea решила перебраться в Нью-Йорк. Там у нее был знакомый мужчина. Ей, конечно, будет не хватать залитого солнцем пляжа, но пляж и солнце денег не приносят, а деньги — смысл жизни.
Tea уже говорила с детективом Якоби, который сообщил ей, что охрана с бунгало снята, и она вольна вести себя, как заблагорассудится. Tea долго ломала голову, из кого бы вытянуть деньги на поездку в Нью-Йорк. В конце концов она решила, что Уоллес Маршалл, президент Национального банка, является идеальной кандидатурой. Жирный старый развратник, а жена его похожа на алебарду. Тысяч десять, скорее всего, вытянуть можно — больше не получится, старик скуповат. А десяти тысяч на первое время в Нью-Йорке вполне хватит.
Она закончила одеваться и критически осмотрела себя в зеркало. Сказала себе: «Привлекательная и… опасная для мужчин». Улыбнулась.
Tea вышла из бунгало. За ней наблюдал агент ЦРУ Марк Додж, коротышка с портативным передатчиком. Он увидел, что Tea направилась к гаражу, и довольно заржал. Додж специально испортил зажигание в ее машине и заранее предвкушал, что она скажет, когда обнаружит, что машина неисправна. Додж отметил эти ноги, эту грудь… Конечно, красотка не останется без опеки, стоит ей только выйти на магистраль.