С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Шрифт:
Раймондо отбросил окурок:
— Да, пора поговорить с боссом. — Он встал. — Сейчас и поедем к нему. Я только починю машину.
Лопнула моя мечта заработать пятьдесят тысяч долларов, но, к моему удивлению, я не испытывал ничего, кроме облегчения. Никакие деньги не могли компенсировать то, что мне пришлось пережить за последние дни. Если бы дело касалось только Тимотео, я бы еще мог сожалеть о том, что не удалось научить его стрелять. Но мысль о деньгах так загипнотизировала меня, что я чуть не разрушил нашу семью.
— Увидимся у бунгало, — кивнул я.
Люси
— Я сейчас поеду к Саванто. Верну деньги. Через несколько часов мы снова будем одни.
Люси замерла, затем повернулась ко мне:
— Что случилось?
— До меня внезапно дошло, что эта работа нужна мне, как рыбке — зонтик, — ответил я. — Он никогда не научится стрелять. Я сдаюсь, мы возвращаемся на исходные позиции. — Я улыбнулся. — Я отлучусь на минутку, дорогая, вырою деньги.
Я вышел через дверь черного хода, разрыл песок, вытащил жестянку, достал облигацию. Раньше я обращался с ней с почтением, а теперь сложил вчетверо и сунул в карман. Для меня она стала клочком бумаги.
Вернувшись на кухню, через окно я увидел подъезжающий «фольксваген».
— Я приеду через пару часов. Подождешь меня?
— Да. — В ее голосе слышалась тревога. — О, Джей! Ну почему ты не понял этого раньше!
Раймондо, сидевший за рулем, нажал на клаксон.
— Мы еще поговорим об этом. Мне пора ехать. Жди меня.
По выражению лица Люси я понял, что обнимать ее не стоит. Я послал ей воздушный поцелуй и вышел из бунгало.
Ехали мы молча. Раймондо вел машину на максимальной скорости, а я думал о том, что скажу Саванто. Из головы не выходили слова Раймондо: «Если вам это не удастся, вы не только потеряете деньги, вас ждут личные неприятности».
Дешевый гангстерский блеф?
Я взглянул на него. Профиль Раймондо не выдавал его мыслей, если он о чем-то и думал. Лицо суровое, волевое. К такому надо относиться серьезно.
Личные неприятности?
На душе стало нехорошо.
Сейчас век чудес, говорил Саванто.
Но и чудеса не возникают на голом месте. Нужно иметь способности или хотя бы желание, а у Тимотео отсутствовало и то и другое. Он, правда, старался. Я не мог этого не признать, так что, возможно, не стоило обвинять его в недостатке желания. Но что-то мешало ему стрелять. Люси же предлагала мне спросить, почему он не хочет стрелять. Я не задал ему этого вопроса, да и скорее всего он бы мне не ответил. Может, и стоило поговорить с ним об этом, но я — инструктор по стрельбе, а не психоаналитик.
Без энтузиазма ждал я встречи с Саванто. Он мог обвинить меня в потере полумиллиона долларов. И мне предстояло убедить его, что ни один человек не смог бы научить Тимотео стрелять. Я решил тактично намекнуть ему, что не следует заключать такие крупные пари после выпивки. Я не знал, как он это воспримет, но понимал, что другого выхода нет.
Жаль, конечно, терять полмиллиона, но спорил-то не я, а Саванто. Какие претензии он мог предъявить мне? Я честно старался помочь его сыну. Деньги я возвращал. Я мог бы отдать и пятьсот долларов, полученные в задаток. Чтобы избавиться от Тимотео, я согласился бы не брать платы за потраченное на
Не доезжая до Парадиз-Сити, Раймондо неожиданно свернул с шоссе 1 налево, и мы поехали вдоль берега.
— Ты знаешь, куда едешь? — спросил я. — «Империал» в другой стороне.
Раймондо и не думал тормозить.
— Он переехал, — услышал я в ответ.
Потом мы свернули на более узкую дорогу, петляющую меж песчаных дюн. Раймондо пришлось сбавить скорость. Примерно через милю мы подъехали к небольшому домику с выкрашенными в белый цвет стенами, широкой верандой и заросшим сорняками садом. Два сарая служили гаражами.
У ворот Раймондо остановил машину, выключил мотор, положил ключ в карман. Вылез из кабины.
Я последовал за ним. Когда мы подошли к дому, в дверях появился Саванто. В черном костюме, в черной шляпе с широкими полями, все так же похожий на стервятника.
Он поднял маленькую пухлую руку, приветствуя нас. Раймондо отступил в сторону, а я по трем ступенькам поднялся на веранду.
— Давайте присядем, мистер Бенсон. Я собирался приехать к вам завтра. — Его черные глазки пробежались по моему лицу, а затем он, тяжело ступая, подошел к бамбуковому стулу и сел, жестом указав мне на соседний стул. — Так что вы хотите мне сказать?
Я сел.
Раймондо поднялся по ступенькам и скрылся в доме. Я услышал, как он с кем-то поздоровался. Ему ответил густой бас.
— Ну, мистер Бенсон?
Я вытащил из кармана облигацию на двадцать пять тысяч долларов, осторожно развернул ее и протянул Саванто.
— Чуда не произошло. Извините. Я еще должен вам пятьсот долларов.
Он вгляделся в меня, лицо его оставалось бесстрастным, потом взял облигацию, осмотрел ее, аккуратно сложил по сгибам, достал потрепанный бумажник, сунул в него облигацию и вернул бумажник во внутренний карман пиджака.
— Вы хотите получить больше денег, мистер Бенсон? — спросил Саванто. — Не проявили бы вы большей заинтересованности, если бы я предложил вам сто тысяч долларов?
Я вылупился на него, гулко забилось сердце. Сто тысяч долларов! По его глазам я видел, что он не шутит. Логичное предложение. Он же экономил целых четыреста тысяч! Секунду или две меня так и подмывало поддаться искушению, но я подумал о Люси, представил, с каким ужасом взглянет она на меня, если я вернусь с известием, что стрельбы будут продолжены. И главное, сам Тимотео. Я уже знал, что никакие деньги на свете не превратят его в снайпера.
— Нет, ваши деньги меня не интересуют, — ответил я. — Я не смогу их заработать. Научить вашего сына стрелять невозможно. Что-то останавливает его, словно он не может переступить табу. Возможно, если вы отведете Тимотео к психоаналитику, ему там помогут, но я не в силах что-то сделать.
Саванто кивнул. Оглядел запущенный сад, его пухлые ручки покоились на коленях.
Затянувшееся молчание давило мне на нервы.
— Извините, — не выдержал я. — Я отдам вам чек на пятьсот долларов. Продукты в основном остались нетронутыми. Ваши люди могут забрать их в любой момент. — Я встал. — Я сожалею о вашем пари, но вам не следовало заключать его.