S-T-I-K-S: Бродяга
Шрифт:
Меня переименовали в Бродягу? Я понял, что возражать не имеет смысла. В этом мире, похоже, даже имена не имеют постоянства.
— Ладно, Бродяга так Бродяга, — ответил я, усмехнувшись про себя.
— Бродяга… — я прокрутил это у себя в голове, но это всё равно звучало как какой-то сюрреалистический бред.
Гвоздь, который стоял рядом и наблюдал за этой сценой, добавил:
— Привыкай, дружище. Это Улей. Тут многое не имеет смысла, пока ты сам его не найдёшь.
— И что теперь? — спросил я, не сдерживая сарказма. — Я теперь часть
Катя, которая до этого момента молчала, тихо хихикнула, но быстро вернула серьёзное выражение лица. Лера, наоборот, не изменила лица, как будто я ей был уже абсолютно безразличен.
— Нет, костюмы мух у нас не в моде, — ответил Гвоздь, ухмыляясь.
Я вздохнул. Ну вот, теперь ещё и Бродяга. Всё, что оставалось, — смириться с этим безумием.
— Ладно, Кулак, — сказал я, бросая последний взгляд на команду. — Если я теперь Бродяга, то что дальше? Какие у вас планы для меня?
Кулак посмотрел на меня, а потом обменялся взглядом с Гвоздём. Оба ухмыльнулись так, будто только что узнали какую-то забавную шутку, которую я ещё не слышал. Наконец, Кулак начал говорить.
— Слушай, Бродяга, — начал он, — нам всем известны твои подвиги. Понимаешь, мы впервые пересеклись почти четыре года назад…
Я покачал головой. Конечно, ничего не понимаю, учитывая, что это первый раз, когда я вообще вижу их в своей жизни. Но Кулак и не ждал ответа, он продолжил:
— Тогда ты нам здорово помог. Мы были в заднице по самые уши, не было ни безопасного места, ни базы. А тут ты, со своим доблестным бункером, внезапно появился и пригласил нас на чашечку чая. И в прямом, и в переносном смысле.
— Постой-ка, — перебил я, — ты хочешь сказать, что я пустил вас в этот бункер просто так?
— Не просто так, — ответил Кулак, явно наслаждаясь моим замешательством. — Сейчас мы используем его как перевалочную базу последние четыре года. Этот туман перезагружает всё тут раз в три месяца, и каждый раз он здесь. Каждый раз мы знаем, что есть место, где можно остановиться. Да еще и обновить вооружение, снарягу, припасы, в конце концов.
— А меня там не было? — спросил я, не в силах удержаться от любопытства.
Гвоздь усмехнулся.
— Был. Только не всегда в хорошем состоянии. Давай так: ты нас спас, но сам, скажем так, был не особо везучим.
— Что значит не везучим? — пробормотал я, понимая, что правды всё равно сейчас не узнаю.
— Ну, скажем, — начал объяснять Гвоздь, — что на тот момент ты не был иммунным.
— И? — я уставился на них, ожидая, что вот-вот выпадет ещё одно ведро холодной воды.
— И это означало, что каждый раз, когда туман перезагружал мир, ты как-то не доживал до следующей загрузки, — Кулак произнёс это так спокойно, словно говорил о том, как варить макароны.
— Но тогда, в первый раз, на прощание ты предложил нам помощь и место в этом бункере, — продолжил Гвоздь. — И мы согласились. Так что ты, по сути, оказался спасителем, и мы в долгу
— Как мило с вашей стороны, — пробормотал я, чувствуя, как голова начинает болеть от всех этих странных откровений. — Так значит, я вас спас, а потом вы меня… ну, проверяли? Раз за разом?!
Кулак пожал плечами.
— Да, типа того. Проверяли, находили, убивали, всё такое. Стандартная процедура.
— Чёрт возьми, — я провёл рукой по лицу, пытаясь унять накатывающую панику. — Значит, все эти разы, когда я был не иммунным…
— Не думай об этом, — прервал меня Кулак. — Стикс делает свою работу, мы делаем свою. Главное, что сейчас ты здесь, жив и, что самое важное, иммунный.
Гвоздь добавил:
— Так что у нас теперь долг перед тобой, понимаешь? И в ближайших планах — натаскать тебя на выживание в этом месте. У тебя есть шанс освоиться, и время до следующей перезагрузки как раз позволяет это сделать.
— Отлично, — саркастично бросил я. — Вы собираетесь научить меня, как не умереть в этом адском цирке?
Кулак кивнул, его лицо стало серьёзным.
— Да, именно. Ты должен понять, как здесь всё работает. Стикс — это не просто мультиверсум. Это живое, дышащее нечто. И если ты не научишься выживать здесь, ты снова окажешься… ну, ты знаешь где.
— Мёртвым, — добавил Гвоздь, словно это было очевидно.
— Спасибо за обнадёживающую новость, — я посмотрел на них, пытаясь понять, сколько в этом всём было реальной заботы, а сколько — просто их способа развлечься. — А что насчёт того, что я потом сам решу, что делать дальше?
— Ну, — протянул Кулак, — это уже твой выбор. Мы тебя натаскаем, покажем, что к чему, а дальше ты сам. Захочешь остаться с нами — пожалуйста. Захочешь пойти своим путём — твоё право.
— Это звучит слишком просто, чтобы быть правдой, — сказал я, с подозрением глядя на него. — Какой тут подвох?
— Подвох в том, — начал Кулак, — что в Стиксе ничего не бывает простым. Ты здесь для того, чтобы что-то понять, что-то изменить. Или, может быть, просто прожить этот цикл ещё раз. Мы не знаем. Но у тебя есть шанс, и это больше, чем у многих.
Гвоздь кивнул, подбирая слова.
— Мы все в Стиксе. Мы все здесь для чего-то. Возможно, для того, чтобы научиться чему-то новому. Возможно, для того, чтобы помочь другим. А может быть, чтобы в конце концов найти выход.
— Выход? — я хмыкнул. — Какой ещё выход? Это же мультиверсум. Здесь всё замкнутое.
— Вот именно, — сказал Кулак. — Но иногда даже в самых замкнутых местах есть дверь. Нужно только найти ключ.
Я смотрел на них, пытаясь осознать всю глубину сказанного. Они действительно верили, что здесь есть смысл, что этот Стикс — не просто ловушка, а своего рода испытание. Может, они правы. Может, нет. Но выбора у меня не было.